Кто видел в море корабли …

А с дудинскими врачами мне пришлось познакомиться лично. Как-то раз, во время очередного летнего рейса на Дудинку, мы стояли на рейде Дудинского порта в ожидании очереди на загрузку. День был солнечный, и это радовало, поскольку накануне два дня подряд шёл надоедливый дождь. А тут понадобилось проверить судовую трансляцию. Начальник радиостанции отправил меня на нос судна, чтобы я сказал что-нибудь в микрофон с коммутационного устройства, расположенного на баке. Я выполнил задание и уже возвращался обратно. Дул весьма бодрящий, не смотря на лето, речной ветерок, а я был легкомысленно одет в рубашку, поэтому, спеша добраться до тёплой надстройки, решил слегка пробежаться по палубе вдоль грузовых трюмов. Этого делать было категорически нельзя! Так как палуба была мокрой, а на ногах у меня была обувь с резиновой подошвой. Во время бега моя правая нога поскользнулась на мокрой палубе, и я со всей дури наступил подвернувшейся стопой. Боль была дикая! Я не упал, а проковылял ещё пару метров до полной остановки, понимая, что даже шага теперь сделать не могу. Задрав штанину на правой ноге, я с ужасом наблюдал, как на моих глазах голеностопный сустав раздувается до размеров небольшого футбольного мяча! Те, кто наблюдал за мной с ходового мостика, сразу же послали мне подмогу. С помощью вахтенного матроса я смог доковылять до каюты. Судовой врач осмотрел мою ногу, подозревая перелом, а старпом вызвал по УКВ-радиостанции скорую помощь и рейдовый катер. Уже через полчаса меня везла в местную поликлинику машина скорой помощи с включёнными мигалками, заливисто оглашая окрестности звуками сирены. Сопровождающий меня матрос помог мне добраться до кабинета дежурного врача. Входить в кабинет нужно было в медицинских бахилах и без верхней одежды. И то и другое должно было находиться в гардеробе поликлиники, который по случаю летнего времени не работал. Поэтому мы завалились в кабинет врача во всей красе своего заграничного «прикида», чем вызвали зависть, явно читаемую в глазах местной докторши, и её огромное желание поставить наглых «пришельцев» на место. Нам было заявлено, что в верхней одежде нас не примут. На вопрос: «Где её оставить, если гардероб не работает?», докторша предложила нам оставить наши дорогущие по здешним меркам куртки в коридоре. Мы усомнились в их дальнейшей сохранности, на что нам было заявлено, что здесь может находиться лишь пострадавший, а сопровождающий может посторожить вещи в коридоре. Так мы и сделали. Врачиха, постепенно остывая от произошедшей склоки, бубнила под нос, что мы, прибывшие из большого, почти столичного города Мурманска, должны нести сюда к ним просвещение и благородные манеры. На что я ей ответил: «Вы что, дикие, чтобы вас просвещать?» Эти слова ввели докторшу в лёгкий ступор, после чего она перестала бубнить и отправила меня на рентген, который показал, что никакого перелома нет, а есть сильный вывих с повреждением суставной сумки. Мне наложили тугую повязку и сказали завтра явиться на перевязку. На другой день опять была вызвана скорая и меня доставили на перевязку. Наш судовой врач пообщался с местным коллегой, и они договорились, что повязки он может менять мне на судне, чтобы избежать ненужной транспортировки меня туда и обратно. На том и порешили. Капитан и старпом устроили мне разбор происшествия, поскольку всё это могло быть производственной травмой с оформлением больничного листа, и сильно отразиться на показателях, как нарушение техники безопасности на судне. Это никому было не нужно. Поскольку перелом не подтвердился, то этот случай перешёл в разряд лёгкой бытовой травмы. Хотя я и ковылял только на одной ноге, но перемещаться по судну мог самостоятельно, и работать в радиорубке по приёму корреспонденции тоже мог. Поэтому несчастного случая на производстве не было! И, к всеобщему удовольствию, наш экипаж продолжал трудиться без травм и аварий, что позволяло нам надеяться на выплату будущей премии по результатам работы за год.

В перерывах между рейсами мне удалось слетать в Ленинград, к Иринке. Счастье – это когда ты снова видишь любимого человека, можешь обнять его, поцеловать! Да, это счастье! А счастье вдвойне – это когда ты видишь округлившийся животик своей жены и понимаешь, что скоро нас будет трое! Что у нас настоящая, замечательная и горячо любимая семья. И никакие разлуки не могут затмить это огромное Счастье нашей жизни! Всё отлично и просто замечательно! Я буду папой! Ура!!!