Кто всё решает

Из окошка справочной в детской больнице выглядывала пожилая женщина. В этой маленькой комнатке, очень тёмной из-за отсутствия солнечного света, горела настольная лампа, а стены были увешаны различными цветными открытками. Вероятно, бабушка коллекционировала их. Дешёвые очки с толстыми линзами делали её глаза неестественно огромными, по сравнению с мелкими чертами лица. Очки висели на кончике носа и, чтобы посмотреть на посетителей, ей приходилось вздёргивать подбородок вверх. На коленях у дежурной лежало какое-то вязание, видимо, носочки для внуков.

– Здравствуйте! Извините, пожалуйста, нас интересует ребёнок, которого сегодня доставила скорая помощь в реанимацию.

– Здрасте, здрасте, у меня нет такой информации. Идите к заведующей отделением детской реанимации. Приёмные дни: понедельник, среда, пятница с 10-00 до 12-00.

– Ой, а уже двенадцать, извините, а у кого можно узнать о ребёнке?

– Не знаю, девушка, не отвлекайте, видите: очередь создаётся.

– А мы не уйдём, пока вы нам не поможете. У вас вообще сердце есть?

– Что это вы словами бросаетесь, есть, конечно!

– Моя сестра его спасла от смерти, нашла в мусорном контейнере, а вы: не отвлекайте…

– Да вы что!? Сейчас, сейчас узнаю, у меня там дочка моей подруги работает, Лизочка. Сейчас, сейчас! – Алло, алло, Лизочка, это тетя Клава. Да, да, всё в порядке. Лизочка, скажи, сегодня младенчик к вам поступил, мальчик, найдёныш. Что, что? Живой? Ну, слава Богу! Спасибо, Лизочка, ох, как-то и на душе тепло стало.

Клавдия Кирилловна, улыбаясь, положила трубку, затем подняла свои огромно-увеличенные глаза.

– Живой ваш найдёныш, Вам повезло и ему.

Она снова улыбнулась, и её лицо сделалось в мелкую-мелкую складочку, и показалось очень родным и близким. Поблагодарив старушку, девчонки вышли на улицу. Легкий морозец раскрасил их здоровым румянцем, они шли, держась за руки, молча улыбались, и каждая думала о своём: Даша о малыше, Маша о Даше, ей так хотелось, чтобы её сестра была счастлива.

«Живой, живой, слава Богу! Скоро я буду мамой, у меня будет сын. Богдан, я назову его богом данный, Он же мне его послал», – мечтала Даша.

Девчонки, смеясь, ввалились в квартиру. Собаки, как по струнке, сидели в коридоре, чуть дыша, и смотрели на них грустными глазами-бусинками.

– Что, заждались, наши хорошие?

– Не то слово,– взревел из кухни отец,– вы с ума сошли, уже обед, а собаки с утра не выгулянные, да ещё вдвоём ушли, мне, что ли, нужны эти суки?

Отец вышел в коридор в растянутых выцветших спортивных штанах, с взлохмаченными волосами и глазами, покрасневшими от гнева и алкоголя. Густой перегар наполнил всю квартиру. Отец уже вторую неделю не работал из-за отсутствия заказов на предприятии. Девочки прижались друг к другу. Они не переносили, когда отец напивался, хотя искренне любили его и не раз приводили его пьяного с улицы, раздевали и укладывали спать.

– Пап, зачем же ты так? Мы тебе сейчас всё объясним. Зачем напился? Мама ведь расстроится.

– Выгоню всех нафиг, устроили тут псарню, а мне терпеть эту вонь?

Сестры поняли, что сегодня отцу лучше ничего не рассказывать. Они молча застегнули ошейники собакам, и вышли на улицу.

– Маша, как ты думаешь, отец разрешит усыновить ребёнка? А мама что скажет, интересно? А Кирилл и его Надя? Ой, как тревожно мне, так всё непонятно. Но я чувствую, что всё будет хорошо. Понимаешь, не могу объяснить тебе, но чувствую, вот тут, – Даша показала на живот немного ниже солнечного сплетения.

Маша только пожимала плечами, она не хотела расстраивать сестру, понимая, что шансов забрать ребёнка у неё очень мало. Они жили вшестером в трёхкомнатной квартире с тремя собаками. Девочки занимали самую маленькую комнатку, в которой две кровати стояли друг напротив друга, а около окна был письменный стол, на котором стояли компьютер и принтер. Бежевые китайские занавески добавляли уюта, подоконник пестрел цветами. Бледно-розовые обои на стенах в некоторых местах уже немного отклеились и явно требовали замены. Сёстры никогда не жаловались и не возмущались, что их комната проходная с родителями, а у старшего брата отдельная и намного просторнее, чем у них. Они понимали, что Кирилл женился, что у него с Надей уже семья и, возможно, они скоро заведут детей.

Даша оглядела комнату и глубоко вздохнула: «Здесь даже кроватку поставить негде, не будет у меня малыша, никогда! И папа ещё себя так ведет… Как же мы все устали от его скандалов!».

Она упала на подушку ниц и разрыдалась. Сестра села рядом и стала гладить её по голове.

– Успокойся, родная, всё будет хорошо, я помогу тебе, чем смогу. Посмотри на меня, ну-ка, повернись, пожалуйста, ты веришь мне?

Даша повернулась, её большие зелёные глаза, полные слёз, приобрели ярко-изумрудный цвет.

– Какая ты у меня красивая! Всё наладится.