Кто вы, Лаврентий Берия? Неизвестные страницы уголовного дела

Неожиданно со стула встал Мешик:

Я полностью подтверждаю показания Савченко. Савченко мне неоднократно говорил, что ему очень трудно работать в созданной Берия и Кобуловым обстановке».

* * *

На этом допрос Савченко был закончен. В зал вызвали нового свидетеля — генерала МВД Петра Павловича Кондакова.[149]

Кондаков тоже имел все основания обижаться на Берия и Кобулова: во время их «ста дней» он был снят с должности министра внутренних дел Литовской ССР.

Кондаков рассказал небольшой, но вполне характерный эпизод о последних для него совещаниях у Берия в 1953 году.

20 апреля 1953 года Кондаков делал доклад о борьбе с националистическим подпольем в Литве. Берия был раздражен и, не дав ему закончить доклад, стал задавать вопросы, смысл которых сводился к получению сведений о партийных органах Литвы, а также предложил охарактеризовать секретарей ЦК и обкомов Компартии Литвы. Кондаков дал положительный отзыв. Тогда Берия обозвал его дураком и чиновником в погонах.

Берия спросил: «Кто может быть первым секретарем ЦК Компартии Литвы, кроме Снечкуса?» Он, Кондаков, заявил, что ему трудно отвечать на этот вопрос, так как эта должность является выборной, к тому же Снечкус работает хорошо.

Берия обрушился на него со всевозможными оскорблениями и заявил, что снимает его с поста министра внутренних дел Литовской ССР.

Однако через три дня Берия опять вызвал Кондакова к себе. Читаем протокол допроса Кондакова.

«Не удовлетворившись моим докладом, Берия приказал вызвать в Москву моих заместителей — Мартавичуса и Гайлявичуса. 23 апреля я вместе с ними прибыл к Берия. На этом приеме Берия дал указания нам выехать в Литву, собрать материалы о состоянии партийного и советского аппарата и этот материал доложить ему через три дня. Мы выехали в Вильнюс, а вместе с нами, в качестве наблюдающего, Берия был направлен Сазыкин. Была подготовлена объективная докладная записка, однако ею Берия не удовлетворился. Он снова ругал нас и обвинял в том, что мы якобы пытаемся скрыть действительное положение дел в Литве. Снова мы выехали в Литву. 5 мая с.г. я и мой заместитель Мартавичус были опять вызваны к Кобулову. Нам объяснили, что мы приглашены для участия в подготовке проекта записки Президиуму ЦК КПСС. В действительности же оказалось, что проект указанной записки был уже подготовлен Кобуловым. В этой записке данные о репрессированных были увеличены, сюда включили даже задерживаемых, а цифру погибших от рук антисоветского националистического подполья Кобулов слишком завуалировал. По указаниям Берия в органах МВД Литвы было проведено большое сокращение штатов, ликвидированы областные управления МВД и заново расставлен руководящий состав как в министерстве, так и в периферийных органах. Это привело к полнейшей дезорганизации работы органов МВД Литвы и к тому что националистическое подполье подняло голову и активизировало свою антисоветскую подрывную деятельность».

На этом допрос Кондакова был закончен.

* * *

Последним из бывших сослуживцев подсудимых, вызванных в суд в качестве свидетелей, был разведчик Александр Михаилович Короткое.[150]

Это был легендарный разведчик. Его имя в истории этой спецслужбы стоит рядом с именами Зорге, Абеля. Одних только орденов у этого 45-летнего генерала было 10 штук.

Однако, как часто бывает, Короткое не достиг больших высот в службе, дойдя «лишь» до генерал-майора. Ветераны рассказывают, что характер у него был прямой, твердый, да и за словом в карман он не лез, перед начальством не лебезил. Все это привело к тому, что с должности зам. начальника ПГУ он был «сослан» в ГДР на не очень престижную должность уполномоченного КГБ СССР по Восточной Германии. В 1961 году Коротков скоропостижно умер от сердечного приступа во время игры в теннис. Кстати, партнером по корту в тот момент у него был сам И. Серов.

Я думаю, что в суд Короткова вызвали для того, чтобы еще раз закрепить показания Савченко, обвинив Берия в развале разведки.

Допрос Короткова в судебном заседании шел недолго. Как истинный разведчик, он говорил мало и по существу. Кроме того, как мне кажется, раздраженно и без всякого желания. (Не в пример, скажем, Обручникову.)

Читаем протокол.

«Коротков: Как в первый раз, так и во второй приход на работу в МГБ — МВД, Берия разрушал наши разведывательные органы, дезорганизовал нашу разведывательную работу.

В 1938 г., став народным комиссаром внутренних дел СССР, Берия вызвал из-за границы наших резидентов как легальных, так и не легальных. Он охаивал нашу заграничную разведку, убирал наших разведчиков. Так было с резидентом Костенко, которого в 1938 году Берия вызвал из Парижа, арестовал его и расстрелял. Все наши товарищи считали его честным работником. Отец его и сестра — члены партии, были расстреляны белыми в 1917 году. Костенко был одним из лучших резидентов. Я считаю, что Берия боялся нашей заграничной агентуры, которая могла разоблачить его в связях с иностранными разведками. Только поэтому он, приходя в органы МВД, сразу же уничтожал наших резидентов.