Кто вы, Лаврентий Берия?: Неизвестные страницы уголовного дела

Надо сказать, что после октябрьского переворота советская власть активно использовала церковные объекты для «тюремно-исправительных» нужд. Под лагеря ЧК — ГПУ — НКВД были взяты знаменитый Валдайский Иверский монастырь, Борисоглебский монастырь в Торжке переоборудовали в лагерь строгого режима, в соборе Николы Черноостровского несколько десятилетий держали заключенных, которые строили Обнинск, в Ярославле в местном монастыре создали СИЗО Эта же участь постигла и Толгский монастырь.

А в Москве в Новоспасском монастыре, который находится рядом с Крутицким подворьем, устроили лагерь рогожско-симоновской ЧК. Печально известную Сухановскую тюрьму в подмосковном Расторгуеве, где держали высокопоставленных и особо опасных узников, оборудовали в конце 30-х годов в монастыре Екатерининская пустынь. Она стала одной из восьми главных внутренних тюрем НКВД — НКГБ — МГБ, просуществовав до 50-х годов. Об этой тюрьме мы еще вспомним, и не раз.

Я полагаю, что такие «завоевания Великого октября» нашу историю не украшают.

К приезду Берия по указанию коменданта гарнизона гауптвахту срочно освободили, выпустив всех дисциплинарно арестованных солдат и офицеров, которые, ничего не зная о причинах такого «счастья», покидали «губу» с большим восторгом Гауптвахта состояла из трех этажей. Не мудрствуя лукаво Берия отправили в одну из камер на первом этаже. Это полуподвал. Камера как камера. Железные двери, решетки, толстые стены. Площадь 9x2 м. Пристегивающаяся к стене широкая доска — это вроде бы кровать. По тюремному «вертолет». Стол, табуретка, бак с водой, «плевательница», на столе «литература» — уставы Вооруженных Сил и свежая газета «Правда» Небольшое окошко для проветривания помещения.

Для Берия в камере срочно подмели и вымыли полы. По приказу начальника гауптвахты «вертолет» в порядке исключения сразу же опустили, дали матрац и свежее белье, замени ли питьевую волу в баке Короче, отнеслись по-человечески. «Губа» есть «губа» — это все-таки не тюрьма» — так шутят в военных комендатурах. Но особенности были: перед входом на гауптвахту стояла караульная вышка, какие ставятся обычно в тюрьмах и лагерях. Там под «грибком» обычно находился полусонный солдат-часовой. Пока здесь пребывал Берия, по приказу Москаленко туда выставили офицерский пост с ручным пулеметом. Посчитали, что так надежнее.

На «губе» Берия провел сутки и в ночь на 27 июня написал письмо Маленкову и Хрущеву. А позже еще два письма. В этих письмах он, обращаясь к соратникам, вспоминает о проделанной совместной работе за эти десятилетия, начиная с 20-х годов, и просит внимательно разобраться в его деле. Кстати, в дальнейшем писать Берия возможности не дали, лишив не только знаменитого пенсне, но и бумаги с ручкой[12].

К одному из этих писем, сложенному в виде конверта, Берия привычной и твердой рукой написал просьбу-резолюцию: «Немедленно передать для Президиума ЦК КПСС т. т Маленкову и Хрущеву».

Начало следственных действий по делу Л. Берия

Письма Берия, написанные на гауптвахте и в бункере штаба МВД…

—и его последние «указания»

Утром 27 июня на гауптвахту прибыло новое руководство МВД — министр Круглов и его первый зам. Серов с целью допросить Берия. Прибыли по своей инициативе, ни с кем не согласовав, решили «прогнуться». Москаленко после доклада Жукову пускать их на территорию гауптвахты категорически отказался. К вечеру об этом доложили Маленкову и Хрущеву, неожиданно отправившимся в Большой театр на оперу «Декабристы». (Интересное совпадение, не так ли? Декабристы, как вы помните, тоже были недовольны новой властью, за что и поплатились.)

Одобрив действия военных, Хрущев и Маленков решили, что место для содержания Берия выбрано явно неудачно, решили срочно перевести его в более надежное место: для частей внутренних войск генерала Масленникова не составило бы никакого труда снести гауптвахту вместе с охраной в считанные минуты. Да и военный комендант Москвы генерал-лейтенант К. Синилов, в прошлом выходец из погранвойск НКВД и ставленник Берия еще с октября 1941 года, показался им ненадежным партнером. Кроме того, Берия вел себя на гауптвахте буйно. От пищи отказался, бросив миску с едой в «начгуба», и послал его туда, куда посылают обычно в таких случаях. Поэтому вечером 27 нюня Берия сажают в машину и везут в сторону Кремля. Помещают его теперь уже в непосредственной близости — в штабе Московского военного округа — в доме 53 по улице Осипенко (теперь Садовническая). Идеальное место для содержания.