Кто вы, мистер соблазнитель?

Она глубоко вздохнула, слегка разжала пальцы на руле и подумала, что Синди, пожалуй, права: затворничество чересчур затянулось. Разумеется, о серьезных отношениях с Винни не может быть и речи, он не создан для этого, и даже встречаться с вертопрахом — ничего приятного. Однажды она ошиблась, надеясь со временем изменить характер Джесси. Но это было в пору легкомысленной юности. А теперь она уже не наивная дурочка, строящая воздушные замки. И не намерена перевоспитывать ненадежного мужчину.

Подъезжая к кафе, Норин взглянула на часы: в ее распоряжении оставалось всего тридцать минут. Что ж, за полчаса ничего непредвиденного не случится. Но когда она вылезла из машины и захлопнула дверцу, то почему-то вспомнила рекламный ролик известного сорта кофе, тонкий вкус и аромат которого помог обрести семейное счастье одной молодой паре.

— Со мной этот номер не пройдет, — пробормотала она. — Только не Винни Пасторелли!

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Она заметила его, как только вошла в кафе: он сидел в кабинке в дальнем углу зала. Винни помахал рукой и одарил ее неотразимой белозубой улыбкой, ослепительной, как неоновая реклама над входом в это заведение.

В знакомой уютной обстановке Норин быстро расслабилась. Она забегала в это кафе после работы с коллегами, а раз в неделю приходила сюда поужинать с отцом и Билли.

Здесь всегда был кто-нибудь из ее знакомых, и она чувствовала себя легко и свободно. Хорошо, что Винни выбрал для встречи именно это место.

Пробираясь к столику, она ощущала его пристальный взгляд. Когда она проскользнула в кабинку, он встал и, подождав, пока дама сядет напротив, поинтересовался:

— Вы развесили все рисунки?

— Конечно! Каждому ребенку приятно увидеть свою работу выставленной, — кивнула Норин.

— А мне всегда хотелось, чтобы мои картины засунули поглубже в стол, — сказал Винни. — Я рано понял, что не наделен талантом художника.

К столику подошла официантка Сара Дженсен и непринужденно воскликнула:

— Привет, Норин! Как дела, Винни? Что будете заказывать?

В ее глазах светилось любопытство и удивление.

— Кофе, — сказала Норин.

— И мне тоже, — добавил Винни. Подав гостям кофе, Сара удалилась, напоследок выразительно взглянув на Норин.

— Вы завсегдатай этого заведения? — спросила та.

— Ужинаю здесь почти каждый вечер, если не дежурю в пожарной части, — улыбнулся он. — Повар из меня тоже никудышный.

Норин рассмеялась и окончательно успокоилась.

— Вам нравится этот городок? — спросила она, добавляя в кофе сливок и сахару и стараясь не смотреть на синий воротничок его форменной сорочки, выгодно подчеркивающий приятный оливковый оттенок кожи и манящую глубину темных глаз.

— Чудесное, тихое местечко! Мне всегда хотелось жить именно в таком городке, как Риджвью. После Чикаго он кажется райским уголком. Здесь так спокойно!

— Однако службу в пожарном управлении нельзя назвать спокойной. Это совсем не то, что работа юриста.

Удивленно вскинув брови, Винни откинулся на спинку стула.

— А вы, оказывается, успели навести обо мне справки!

Норин покраснела, заметив его откровенно игривую ухмылку, и подумала, что он неисправим.

— Нет, я услышала разговор о вас совершенно случайно, в лифте, — пробормотала она.

— Скажите, Норин, какими вы еще, кроме поразительной находчивости, обладаете талантами? — рассмеялся Винни.

Норин отпила из чашки, стараясь взять себя в руки и сообразить, как этому человеку удается моментально лишать ее самообладания. А может быть, дело не в его уникальной способности, а в том, что она слишком долго не разговаривала с привлекательными мужчинами? Сделав еще глоток, она ответила:

— Я неплохой педагог, не знаю только, от Бога это или благодаря приобретенным навыкам.

— Возможно, это результат и того, и другого. Значит, ваша работа вам нравится?

Винни подался вперед, задавая вопрос, и напряженно ожидал ответа, так, словно это для него очень важно. Норин догадалась, что он хочет подчеркнуть свой живой интерес к ней и ее занятиям, дать ей почувствовать, что она ему небезразлична. Любой женщине это приятно.

— Да, я люблю свою работу, — ответила она. — Воспитание и обучение детей — благодарный труд. Мне особенно нравятся второклашки. Они уже не малыши, но все еще чисты и наивны. Каждый день я не только даю им что-то новое, но и сама приобретаю полезный опыт. Впрочем, я, похоже, слишком заболталась о работе, извините, — покраснела Норин.

— Ради Бога, не извиняйтесь. Мне нравится, что вы относитесь к любимому делу с душой.

— А вы? — спросила она.

— Пожалуй, я считаю это своим долгом, — помрачнел Винни. Он подумал, уставившись в чашку, и добавил упавшим голосом: — Точнее, каким-то наваждением... Ну, довольно о работе! Вы будете на пикнике, который мы устраиваем в следующую субботу?

Норин кивнула: она знала, что Винни подразумевает пикник, ежегодно устраиваемый мэрией для пожарных и их семей.

— Отец проклял бы меня, если бы я отказалась участвовать в этом мероприятии: оно стало одной из наших семейных традиций.

Норин заметила, что собеседник чем-то расстроен, и спросила:

— Скажите, Винни, а почему вы перебрались в Риджвью?