Кто вы, mr. Gorbachev? История ошибок и предательств

Напомню, что в беседе с В. Севруком Юрий Владимирович акцентировал, что «надо идти от здравого смысла, от интересов простого человека! Мы обязаны сплотить вокруг себя умных, талантливых, преданных социализму людей». Таким Андропову первоначально показался Горбачев. Но, как выяснилось, задуманные Юрием Владимировичем реформы были Михаилу Сергеевичу не по плечу ни в идейном, ни в теоретическом, ни в практическом плане.

Андропов это понял, и в последний период его жизни отношения между ним и Горбачевым охладели. Валерий Болдин, «правая» рука Горбачева, так рассказывал об этом периоде редактору газеты «Досье гласности» Юрию Изюмову: «В последние месяцы жизни Андропов приглашал к себе в больницу других членов Политбюро, но только не Горбачева, и только накануне ухода от нас он встретился с Горбачевым и Лигачевым» (Досье гласности. № 11, 2001).

Тем не менее Горбачев в мемуарах упоминает несколько своих встреч с Андроповым в больнице. Это не противоречит логике событий, т. к. известно, что именно Горбачев в отсутствие Андропова проводил заседания Секретариата ЦК КПСС. Добавлю, что уже упомянутый А. Вольский в своих интервью утверждал, что в тексте записки Андропова, которую он передал из больницы для оглашения на декабрьском (1983) Пленуме ЦК КПСС, якобы было предложение поручить ведение Политбюро Горбачеву.

Горбачев в своих мемуарах также пишет, что Андропов в связи со своей тяжелой болезнью и исходя из государственных интересов предлагал поручить ведение Политбюро ему. Однако утверждает, что стараниями Черненко эта приписка исчезла из текста записки, зачитанной участникам пленума.

Эту версию оспаривает Анатолий Иванович Лукьянов, работавший у Андропова первым зам. завом Общим отделом, который утверждает, что в его присутствии Юрий Владимирович накануне смерти называл в качестве своего возможного преемника не Горбачева, а Романова. Как это было на самом деле, видимо, останется тайной. Но то, что Горбачев должен был рано или поздно потерять доверие Андропова, не вызывает сомнений.

Видимо, неслучайно Горбачев однажды при Валерии Ивановиче Болдине с явной злостью и обидой высказался о Юрии Владимировиче так: «Да что Андропов особенного сделал для страны? Думаешь, почему бывшего председателя КГБ, пересажавшего в тюрьмы и психушки диссидентов, изгнавшего многих из страны, средства массовой информации у нас и за рубежом не сожрали с потрохами? Да он полукровок, а они своих в обиду не дают» (Болдин В. Крушение пьедестала… М.: Республика, 1995). При этом Михаил Сергеевич предпочел забыть, что дед-то у него был Андрей Моисеевич.

К сожалению, Андропову было отмерено всего лишь 15 месяцев для того, чтобы он смог выполнить задуманное. Но представлять его неким злым гением СССР, который для удовлетворения своего тщеславия или по указанию из-за границы подготовил разрушение Союза, нет никаких оснований. Известно, что помимо заявлений и поступков человека наиболее объективно характеризует его образ жизни.

Напомню о горбачевском образе жизни. Заняв кресло генсека, Михаил Сергеевич стал обладателем трех роскошных квартир в Москве, дачи на Ленинских горах, особняка в Волынском и двух грандиозных дач-дворцов в Форосе и Мюссерах. Николай Зенкович в своей книге «Михаил Горбачев. Жизнь после Кремля» (М.: Олма-Пресс, 2001) рассказал о том, как Горбачев в бытность свою президентом попытался взять мать к себе в Москву. Мария Пантелеевна прожила в столице не больше месяца и попросилась назад. А после, всплескивая руками, рассказывала: «А у Михаила-то дома, ну прям хоромы царские, аж страшно».

Ну а о том, как Горбачев в 1990–1991 годах. материально обеспечивал свой будущий уход с поста президента СССР, отовариваясь за казенный счет дефицитными продуктами длительного хранения и напитками, даже говорить не хочется. Такое меркантильное поведение полностью соответствовало деяниям главного советского «перестройщика».