Кто вы, профессор Амбридж?

— Я думаю, он не будет слишком переживать об этом, если вы не станете пытаться убить его, — вздохнула Марина Николаевна. — И еще: как я уже говорила, ученики у нас даже чересчур любознательны в тех вопросах, которые совершенно их не касаются, и могут попытаться забраться в чащу. Поэтому не помешали бы дозорные: чем ловить этих негодяев в самых дебрях, проще не дать им туда углубиться!

— Принято, — кивнул Магориан. — Что еще?

— Сообщайте обо всем, что только заметите подозрительного. Скажем, единороги вдруг ушли с привычного места… вам лучше знать повадки местных обитателей. Раз уж вы не желаете разговаривать с Флоренцем, повесьте на опушке яркий лоскут, кто-нибудь из преподавателей придет и выслушает сообщение.

— А вы грамотные, кстати? — спросил вдруг О’Лири. — А то сов-то в лесу полно, да и в дупле можно записку оставить…

— Думаю, способ связи не столь важен, — сказал Коннер. — Надеюсь, принципиальное согласие достигнуто? Магориан?

— Да, — мрачно ответил тот, переступив с ноги на ногу, и протянул Марине Николаевне широкую ладонь, жесткую, как лошадиное копыто. Потом посмотрел на небо и добавил: — Вот что, значит, пророчил Стрелец…

После короткой паузы он добавил, поднявшись на дыбы и замерев в величественной позе.

— Мы уходим. С этой ночи Запретный лес — под нашей защитой, и не суйтесь туда без нужды!

— Как было уговорено, — пожала плечами Марина Николаевна, глядя вслед удаляющимся кентаврам.

Судя по громкой ругани, после яркого освещения в лесу им было темновато — факелы успели погаснуть, — и кто-то споткнулся.

— Надеюсь, на сегодня всё, — вздохнул Коннер. — Давайте, парни, возвращаемся в замок. Сегодня уж тут отдохнем, мало ли… Мадам?

— Конечно, места тут предостаточно, — ответила она и спросила: — Мистер О’Лири, а это вы вороному лук сломали? Я видела, вы руку подняли…

— Нет, зачем, — сверкнул он улыбкой, — это тоже стрелок. Кто именно, не знаю, но, сдается мне, Василиск. Он зачем-то сегодня вызвался дежурить.

Марина Николаевна запрокинула голову, но разглядеть кого-либо на башнях или возле узких окон было невозможно, поэтому она просто подняла руку и помахала, зная, что если Орфорд там, он ее увидит.

Оставалось загнать учеников спать и самой хоть немного отдохнуть — последние сутки выдались на редкость насыщенными!

— Вы были до крайности убедительны, — сделал ей комплимент Снейп, нагнав по пути.

— А вы своими шуточками чуть не сбили мне весь настрой.

— Было так слышно? — притворно удивился он.

— Более чем, — Марина Николаевна не выдержала и зевнула.

— Идите спать, Долорес, — сказала ей Ингибьёрг. — За порядком я пригляжу, раз уж я теперь ваш заместитель… гхм… по воспитательной работе.

Прорицательница взвесила в руке посох, и Марина Николаевна невольно улыбнулась: да уж, с таким завучем можно было не беспокоиться о дисциплине!

— А вы… — негромко сказала она Снейпу, поднимаясь по лестнице, — если вы еще раз прилюдно ущипнете меня за задницу…

— Вы сломаете мне нос? — живо ответил он. — Я слышал, как О’Лири пересказывал эту эпичную сцену в Министерстве… Но не переживайте, Долорес, никто не видел, все смотрели на кентавров. Зато вы сразу так оживились…

— Озверела, вы хотите сказать?

— Пусть так. Главное, вспомнили древний закон и нашли нужные слова. По-моему, недурно вышло.

— Знаете, Северус, — задумчиво произнесла Марина Николаевна, обернувшись и посмотрев на него в упор. — Меня интересует только одно…

— И что же? — с любопытством спросил он.

— С этим вашим чувством юмора… Почему вы до сих пор живы?

Часть 52

«Все-таки зелья — это великая вещь, — подумала Марина Николаевна наутро, — пожалуй, даже лучше передовой фармацевтики. Особенно, если тебе что-то готовят индивидуально…»

Что было, то было: на ночь (хотя что там оставалось той ночи?) — зелье сна без сновидений, потому что иначе, после всех перипетий этих крайне насыщенных событиями суток, уснуть просто так вряд ли бы получилось. А и вышло бы, так потом поди проснись в нормальном настроении и не чувствуя себя разбитой и еще более уставшей!

С утра пораньше (Марина Николаевна решительно задавила робкий внутренний голосок, намекавший на то, что можно поспать до завтрака, хотя поблажку себе все же сделала, встав в половине седьмого, а не шестого) — пара капель бодрящего зелья и еще какой-то бурды, после которой жизнь показалась не то что сносной, а почти прекрасной! После этого уже можно было сделать зарядку (потому как дела делами, а запускать себя не годится), принять холодный душ и выпить кофе уже просто ради удовольствия, а не для того лишь, чтобы суметь разлепить глаза.

«Вы думаете, это мне понадобится?» — спросила она намедни у Снейпа, когда он впихнул ей этот дамский набор.

«Я уверен, — коротко ответил он. — Главное — следовать инструкции и не злоупотреблять… гм… веществами. Это на крайний случай».