Кто Вы, «Железный Феликс»?

Комиссия считает созыв такого съезда нецелесообразным. На состоявшихся конференциях (Украина, Питер, Нижний, Брянск, Бежица, Саратов) было представлено не более 1000 человек (если к этому прибавить еще и группы, не устраивавшие никаких конференций в виду ничтожности своего созыва).

Сейчас этот состав быстро тает, так как рабочие — бывшие меньшевики, стремятся пройти в РКП, влиться с ленинским призывом…Кроме того, если для руководства губернскими (и даже Всеукраинским) съездами имелись налицо подходящие фигуры, то для руководства Всесоюзным съездом таковых нет…..Ввиду этого, комиссия считает момент для созыва общесоюзного меньшевистского съезда совершенно неподходящим»[1632].

Как видим, меньшевистская партия оказалась более «крепким орешком» для правящей партии. Она сумела противостоять идеологической кампании, напору, угрозам террора и конкретным мерам ГПУ-ОГПУ, сохранив основной костяк своих организаций не только за рубежом, но в внутри страны. И основной упор в работе РСДРП в СССР был сделан на использовании конспиративных средств и методов борьбы. Поэтому наряду с участием в подготовке и проведении съездов бывших эсеров и меньшевиков чекисты активизировали свои усилия на противостоянии подпольными организациями оппозиционных политических партий.

Нежелание большевиков вести диалог с оппонентами, отсутствие официальных ответов на многие обращения, вероятно, считалось нормой их поведения. Но, если не было диалога, то противоположная сторона переходила к монологу оружия, террора и диверсий. И эсеры в Баку приняли резолюцию с призывом к свержению советской власти, установили связь с Организационным Административным центром в Париже, который начал присылать эсерам директивы, литературу и деньги на ведение подпольной работы. Шла подготовка к восстанию и в Грузии.

Поэтому не случайно в середине 1924 г. в борьбе с меньшевиками основное внимание Председателя ОГПУ было приковано к Грузии. 6 августа 1924 г. был арестован В.А. Джугели — член партии с 1905 г., бывший организатор и председатель Главного штаба народной гвардии Грузии, член Президиума ЦК и Заграничного бюро, нелегально вернувшийся в конце апреля в Грузию.

Оказавшись в тюрьме и поняв бессмысленность восстания, Джугели обратился с просьбой к чекистам разрешить ему под честное слово или под поручительство, или же после принятия медленно действующего яда выйти на 3–4 дня из Закавказской ЧК на волю и разрешить этот «проклятый вопрос». «Новая кровь, — писал он, — никому уже не нужна». 9 и 12 августа он повторил эту просьбу. Но ЧК Грузии не использовала шанс избежать кровопролития. Сложилось впечатление, что восстание было необходимо, чтобы окончательно расправиться с партией меньшевиков и с другими оппозиционными силами в республике.

12 августа Джугели через свой канал, контролируемый чекистами, обратился к нелегальному ЦК меньшевиков, ко всем бывшим народогвардейцам со следующим письмом: «Дорогие товарищи!.. у них имеется серьезная агентура и серьезные агенты. У меня подозрения на кого-нибудь нет, но у них среди наших кругов имеются серьезные сотрудники, которые дают им полную информацию…». Однако это письмо не было принято в расчет на проходившем 18 сентября заседании Паритетного комитета, готовившего восстание.

За восстание проголосовали меньшевики, национальные демократы и эсеры, схивисты же и федералисты выступили против под тем предлогом, что восстание приведет к большим жертвам[1633].

Дзержинский считал, что необходимо нанести основной удар по агентуре грузинских меньшевиков в Грузии и Москве. 20 августа 1924 г. он направил записку Менжинскому: «В каком положении вопрос о деле террористов Грузии, связанных с Джугели и находящихся в Москве. Притоны-шашлычные и столики — грузинские в Москве — опаснейший очаг. Надо составить план осведомления о них и обезврежения (так в тексте — Авт.), выработать меры вплоть до разгрома и изгнания из Москвы»[1634]. Через два дня в Грузии на очередном заседании Паритетного комитета было подтверждено решение о вооруженном выступлении против большевиков в конце августа. Но еще 13 августа парткомы РКП(б) были предупреждены о том, что на 15–20 августа ожидается вооруженное выступление меньшевиков. Они приняли ряд превентивных мер, проведя аресты ряда руководителей, усилив охрану правительственных зданий и военных объектов[1635].

20 августа 1924 г. Дзержинский в записке к Менжинскому интересовался, «в каком положении вопрос о деле террористов Грузии, связанных с Джугели и находящихся в Москве…»[1636].

Восстание началось в ночь с 28 на 29 августа и было быстро подавлены. В ряде городов и крупных населенных пунктов, таких как Хони, Самтреди и Тквибули, выступлений не было.