Кто Вы, «Железный Феликс»?

17 декабря 1919 г. Дзержинский и Лацис подписали приказ Президиума ВЧК всем губЧК, в котором говорилось не только о заложниках, но и об отношении к специалистам и арестованным: «Кто такой заложник…Это пленный член того общества или той организации, которая с нами борется. Причем такой член, который имеет какую-нибудь ценность, которым этот противник дорожит, который может служить залогом того, что противник ради него не погубит, не расстреляет нашего пленного товарища. Из этого вы поймете, что заложниками следует брать только тех людей, которые имеют вес в глазах контрреволюционеров.

За какого-нибудь сельского учителя, лесника, мельника или мелкого лавочника, да еще еврея, противник не заступится и ничего не даст.

Они кем дорожат… высокопоставленными сановными лицами, крупными помещиками, фабрикантами, выдающимися работниками, учеными, знатными родственниками находящихся при власти у них лиц и т. п.

Из этой среды и следует забирать заложников. Но так как ценность заложника и целесообразность на месте не всегда легко установить, то следует всегда запросить центр. Без разрешения Президиума ВЧК впредь заложников не брать. Ваша задача — взять на учет всех лиц, имеющих ценность как заложников, и направлять эти списки нам»[166].

19 февраля 1920 г СНК принял постановления о расширении полномочий ВЧК: «Лиц, обвиняемых в вооруженных грабежах, разбойных нападениях и в налетах, предавать суду революционного трибунала». ВЧК и трибуналу по взаимному соглашению было представлено право учреждать военные трибуналы в местностях, опасных в отношении бандитизма. В то же время, в целях борьбы с нарушителями трудовой дисциплины и с «паразитическими элементами населения», в случае, если дознанием не установлено достаточных данных для направления дел по ним в порядке уголовного преследования, за ВЧК и губЧК сохранялось право заключения таких лиц «в лагерь принудительных работ на срок свыше пяти лет». Следовательно, ЧК, могли без доказательства, минуя судебные органы, проводить репрессивную политику[167].

На основании постановления СНК от 19 февраля 1920 г. и соглашения Президиума ВЧК с Реввоентрибуналом Республики от 17 марта 1920 г. Ф.Э. Дзержинский и председатель трибунала К.Х. Данишевский предложили губчека и губвоенкомам «все дела о лицах, обвиняемых в вооруженных грабежах, в разбойных нападениях, налетах и восстаниях против Советской власти в местностях, лежащих вне фронтовой полосы, передавать к слушанию и вынесению приговоров в Реввоентрибунал ВОХР; там же, где их не было, по представлению губЧК создавать специальные военные трибуналы только для слушания дела; трибуналы состоят из председателя и двух членов — двух от губчека и одного — от военного комиссара[168].

В связи с опубликованием основного положения о трибуналах в «Известия ВЦИК» от 27 марта 1920 г., 17 апреля 1920 г. Ф.Э. Дзержинским было предложено всем губЧК выделить из состава коллегии и представить на утверждение губисполкома одного сотрудника для постоянной работы в губтрибунала. Он должен быть в курсе всех проходящих через коллегию законченных следствием дел. При рассмотрении всякого законченного следствием дела в коллегии губЧК последняя могла давать ему в дальнейшем, как общее правило, направлять в народный суд или в трибунал — в порядке подсудности, а в порядке административного разрешения-заключения виновных в лагеря принудительных работ.

При рассмотрении вопроса о направлении дела в трибунал или в народный суд чекисты должны были иметь в виду, что основным положением для проходящих через ЧК дел установлен один признак: насколько крупным представляется данной коллегии то или иное спекулятивное или иное должностное преступление, так как дела контрреволюционные или поступки должностных лиц, дискредитирующие власть, отнесены к ведению трибуналов, а не народных судов.

«Коренным отличием трибунального суда от суда общего, — подчеркнул Дзержинский, — должны быть (а этому новый закон дает трибуналам полную возможность): быстрота, суровость, подсудимый имеет минимум прав и его интересы сознательно приносятся законом в жертву интересам целого». Чекисты должны руководствоваться при определении важности дела исключительно признаками: размер сделки, на какие именно товары, по степени их необходимости для Советской республики, заключена сделка и как была совершена сделка — были ли отягчающие обстоятельства: подкуп, подлог, многократность аналогичных предыдущим сделок, совершенных тем же лицом, товары, происходящие из советских складов, и, наконец, наличность ряда данной местности…»[169].