Кто Вы, «Железный Феликс»?

15 ноября 1919 г. Ф.Э. Дзержинский, Наркомздрав Н.А. Семашко, уполномоченный ВЧК по Санчасти М.С. Кедров и заведующий ТО ВЧК Жуков подписали приказ № 203 о мерах борьбы с разрухой и эпидемиями: «Ввиду широко развивающейся эпидемии сыпного тифа и других и угрожающего положения санитарного дела на местах, одной из главнейших задач губЧК, РТЧК и УТЧК должна быть борьба с разрухой в санитарном отношении…»[2058].

7 февраля 1921 г. Президиум ВЦИК РСФСР поручил губЧК привлекать к административной ответственности сотрудников гублескомов за неаккуратное предоставление отчетности в Главлеском, 15 марта 1921 г. Курский губком РКП(б) поручил губЧК раскрыть, «кто из коммунистов участвует в пьянстве»[2059].

20 июля 1921 г. президиум Моссовета обязал МЧК «привлекать к судебной ответственности всех лиц, у которых при обыске будут обнаружены невозвращенные книги с печатью библиотеки».

14 сентября 1923 г. Дзержинский писал Л.М. Брагинскому о выселении жильцов в центре Москвы без суда, административным порядком — «Выселяемые могут сами обжаловать в суд без приостановления выселения. В случае предоставления другой квартиры и транспортных средств, выселение производится немедленно. В случае не предоставления необходимо предоставить срок для подыскания квартир. Предложение не выселять зимой отклонить. В отношении выселяемых рабочих должны быть даны гарантии, что не будут выброшены на улицу…».[2060].

22 апреля 1922 г. Екатеринбургский губисполком принял постановление «О мерах борьбы с лесными пожарами», которое обязало губотдел ГПУ, ДТОГПУ «проследить исполнение настоящего обязательного постановления»[2061].

27 июня 1924 г. постановлением Политбюро ЦК РКП (б) «О борьбе с кражами в Москве по докладу Дзержинского ОГПУ было поручено «принять срочные меры для прекращения краж, согласовав свою работу с милицией»[2062]. Дзержинский это решение объяснил тем, что в Москве «неслыханно развились карманные кражи на улицах, в трамваях и пр. Вырезываются карманы и забирается содержимое. На это обратили внимание и иностранцы, которых карманники не пощадили. Ввиду того, что размеры этих краж из роду вон выходящие и что они могут получить и политическое значение, как бедствие, свидетельствующее о нашей слабости, прошу поручить ОГПУ принять срочные меры для прекращения этих краж в таких размерах».

Губисполкомы местных Советов обязывали чекистов «установить наблюдение и не допустить незаконного премирования рабочих полиграфического производства»[2063].

Дополнительные обязанности, возлагавшиеся на ВЧК, ГПУ и ОГПУ органами центральной и местной властью, вытекали из старой привычки времен Гражданской войны многое поручать ревтрибуналам и ЧК. Но органы безопасности не могли быть «палочкой-выручалочкой» на все случаи жизни. Их ресурсы должны были сосредоточиваться прежде всего на выполнении тех задач, которые не могли быть решены другими ведомствами. И дополнительная нагрузка не только отвлекала силы и средства органов ВЧК-ОГПУ от выполнения своих непосредственных задач, но и вела к подмене одних государственных органов другими, порождала параллелизм и атмосферу недоверия, а значит, снижала эффективность работы государственного аппарата.

Таким образом, трудное положение в народном хозяйстве страны, курс советской власти на восстановление и развитие экономики, необходимость борьбы с преступностью способствовали повышению роли органов ВЧК-ОГПУ в сфере хозяйственных отношений. Совершенствование связей с населением, упрочение власти создали предпосылки для их работы. Свои задачи органы безопасности решали в единстве с другими государственными и общественными организациями. Они усилили наблюдение за буржуазией, эмигрантскими центрами и концессионерами и установили тотальный надзор за рабочими и служащими заводов и фабрик, кооперативов, общественных организаций и учреждений, что способствовало проведению в жизнь политики РКП(б) — ВКП(б). Органы безопасности защищали экономику страны от контрреволюционных посягательств и боролись с преступностью. Это способствовало укреплению экономической и оборонной мощи Советского Союза.