КТО ВЫ, "ЖЕЛЕЗНЫЙ ФЕЛИКС"?

Да и другие руководители ГПУ пришли к выводу о том, что существовавшая практика привлечения к суду за мелкие проступки и упущения по чисто формальным признакам наносила большой вред работе хозяйственных органов. Поэтому ими было предложено провести 4 апреля 1923 г. совещание с участием представителей НК РКИ, НКЮ и ГПУ под руководством А.Д. Цюрупы, на котором обсудить порядок привлечения к суду и следствию руководителей хозяйственных органов.

На более осторожном подходе при предании хозяйственников к суду настаивал председатель управления коммунистической торговли при СТО А.М. Лежава. В письме в Президиум ВЦИК 6 апреля 1923 г. он ходатайствовал о смягчении наказаний работникам государственной торговли, делая упор на том, что с увеличением судебных процессов растет и число правонарушений. «Выношу вполне определенное убеждение, - писал он, - что, уничтожая по приговорам судов отдельных, выдающихся по своему практическому уму и энергии преступников, мы вместе с тем убиваем в массе остающихся в живых честных и преданных работниках энергию, творчество и инициативу. Это страшно, ибо такой паралич, столь необходимой нам энергии, конечно, не ограничится кратким временем, но может стать глубоко разлагающим, психологическим фактором... наши репрессии прошли мимо своей цели, они взрывают нас самих. Жутко, что наши лучшие работники в своих чувствах и переживаниях так восприняли наш суд и наш закон»³⁷.

«Несмотря на энергичную борьбу с хозяйственными и должностными преступлениями, - писал 2 декабря 1923 г. Дзержинский в Политбюро ЦК РКП (б), - число их ни количественно, ни качественно не уменьшается. Один за другим проходят перед судебными органами процессы сотрудников наших государственных] и. хозяйственных] органов в качестве расхитителей и растлителей народного достояния.

Результаты этих судебных процессов крайне ничтожны, ибо мы видим, что в тех же гос. и хозорганах, в которых только что была раскрыта «панама», атмосфера хищничества и бесхозяйственности осталась не изжитой. Главной причиной этого является то, что наш судебный процесс заражен неслыханной формалистикой и волокитой, а потому носит характер лотереи, где хищнику и расточителю предоставляется громадное количество шансов или остаться совершенно безнаказанным, или оттянуть репрессию на долгое время и тем самым ослабить ударность процесса, или, наконец, разводить процесс громаднейшим числом привлекаемых мелких сошек и мелких второстепенных подробностей и тем самым отвлечь от себя удар пролетарской кары.

Между моментом выявления преступления и вынесением приговора проходит столько времени, что самый процесс теряет свое значение и иногда в том же хозучреждении назревает новый процесс. К делу привлекается громадное количество лиц, в отношении каждого из них производится колоссальное количество формальностей следствия. Произведенное органами ОГПУ следствие по этим делам прокуратурой признается обычно только дознанием, не имеющим юридического веса -по нему следователи суда производят заново все следственные действия. Так происходит от начала следствия до слушания дела обычно около года».

Считая, что «только быстрая, непосредственно следующая за раскрытием преступления репрессия и при том репрессия, ударяю-

щая в головку расхитителей, а не закапывающаяся в бесчисленное количество мелких сошек, может дать нам возможность действительной, продуктивной и реальной борьбы с должностными и хозяйственными преступлениями», председатель ГПУ предложил: одобрить настоящий документ, дать директиву Верховному суду и судам главных губерний (Москва, Петроград, Харьков, Киев), прокуратуре, и НКЮсту «в делах о хозяйственных и должностных преступлениях свести формальности до минимума с тем, чтобы дела слушались не позже чем в продолжении 1 -3 месяцев со дня начала дела; предоставить по этим делам ОГПУ и его органам права следственного] производства; суду слушать эти дела вне всякой очереди в ударном порядке в специально подобранном для этого составе; не затягивать ведение дел по отношению к главным виновникам выяснением побочных обстоятельств и более мелких соучастников; просить ЦКК специально проследить выполнение данной директивы»³⁸.

Для 1920-х гг. нередкими были ходатайства ведомств и организаций подобно тому, которое поступило 8 марта 1923 г. в Верховный Суд РСФСР: «По постановлению Московского губернского суда от 8 марта с. г. по делу о кооперативе Петровской Сельскохозяйственной академии сотрудники НКПС Аборин Н. Н., Преображений Л. В., Шонин П. П., Пузанов М. П., Кравец Ф. П., Бухтеев И. Е., Игнатов М. И., Зябрев М. В., Тимошев Н. Д. и Смирнов А. К., осужденых к лишению свободы и взятых под стражу.

Ввиду острой нужды в высококвалифицированных работниках, прошу Верховный Суд до вступления решения суда в законную силу и до пересмотра дела, ввиду поданной кассации, изменить меру пресечения в отношении указанных лиц с немедленным освобождением из-под стражи и допущению к исполнению служебных обязанностей.