Кто закажет реквием

Более или менее поделив власть, демократы стали приворовывать. Масштабы воровства определились предрасположенностью к оному, умноженной на высоту служебной ступеньки. Вовремя удержавшийся от штурма цитадели демократии и ставший военным министром Грачев через одного только «прапорщика Пронина», фигуру не менее легендарную, чем исторически известный поручик Киже, оформил фактически на свой личный счет двенадцать «Мерседесов». Личный друг Грачева, командующий ЗГВ Матвей Бурлаков воровал эшелонами. Генерал армии Константин Кобец, чье поведение во время осады Белого дома было тоже достаточно двойственным, развернул широкомасштабную деятельность на ниве коммерции. Он возглавил комитет по подготовке и проведению военной реформы. Вскоре этот комитет создал несколько СП с зарубежными фирмами. Кобец просто не мог не войти в контакт с Бурейко и восходящей звездой прохиндейства Якубовского. В марте 1992 года Кобец вместе с Якубовским создал при комитете по подготовке и проведению военной реформы некое информационное агентство. Устав последнего содержал сорок пять пунктов. Агентство могло осуществлять какие угодно операции: от торговли лесом и драгоценными камнями до продажи ракетных технологий.

Невооруженным глазом была заметна воровская спайка наверху. В максимально короткий срок глава МИД Козырев удовлетворил просьбу генерала армии Кобеца о перерегистрации диппаспортов «генерала Димы», в максимально короткий срок первый зампред правительства России Бурейко предоставил Якубовскому под роскошный офис информационного агентства огромную площадь на восемнадцатом этажс здания на Новом Арбате.

Но все же апофеозом грандиозного фарса стало более чем стремительное восхождение Якубовского по служебной лестнице — за пять дней он превратился из лейтенанта в полковника, а еще через неполных два месяца — в генерал-майора разведывательной службы при правительстве Российской Федерации. Такая карьера была характерна разве что для юных большевиков, более других правил усвоивших одно правило: революцию в белых перчатках не делают.

Но едва Бурейко подписал приказ № 1727-рс с грифом «совершенно секретно», едва тот же Бурейко поставил свою подпись на удостоверении генерал-майора Якубовского, полномочного представителя правоохранительных органов, специальных и информационных служб, за номером 0145, как новоиспеченному генералу пришлось срочно рвать когти (иной термин здесь применять было бы неуместно хотя бы потому, что сам «генерал Дима» очень широко использовал в разговоре тривиальный мат).

Якубовским вплотную занялась Прокуратура Российской Федерации, которая тогда, в девяносто втором году, обладала еще значительной силой и влиянием.

И в раскрытие всех махинаций высших армейских чинов весьма значительную лепту внес скромный подполковник Урванцев, депутат Верховного Совета России. Именно им была собрана информация о деятельности Кобеца и Якубовского, в том числе и информация явно секретного характера.

Последнее обстоятельство — публикация секретных документов — было чревато для военного человека очень серьезными последствиями, вплоть до трибунала. «Когда у собаки отнимают кость, она огрызается», — сказал незабвенный поручик Лукаш, приказавший привязать на дворе возле кухни своего денщика, ворующего у него обеды. В данном же случае речь шла не о кости и не о порции паштета, Урванцев замахнулся на самое священное — на власть, пытаясь вышибить ее из рук, которые только что ее, власть, захватили.

Урванцева попытались устранить физически — впрочем, весьма бездарно, поскольку ослабленное ведомство Баранникова в то время не могло сделать этого по причине нахождения по одну с Урванцевым сторону баррикад, а ведомство Коржакова еще не набрало силы. Что же касается армии, то она всегда напоминала слона в посудной лавке, так что такую деликатную вещь, как организация несчастного случая с военнослужащим Урванцевым, она не смогла сделать.

Итак, Урванцев не был отдан под суд трибунала, не был ликвидирован. Он всего-навсего попал под увольнение из армии — как же, ведь вовсю шла военная реформа под водительством Кобеца. Урванцев даже не был просто травмирован. Значит, он должен был продолжать, в силу своей природной зловредности, портить кровь людям с генеральскими погонами, а также людям, занимающим посты, соответствуете генеральским званиям.

Конечно, все это не должно было продолжаться бесконечно. Когда вновь политики призвали обывателей на баррикады, а перед Белым домом опять стали баррикады возводиться, за Урванцевым опять пришли.

Но Урванцев это предвидел. Ко времени прихода на его квартиру взвода ОМОНа его след уже, что называется, простыл...

Однако система паспортной прописки, мощное орудие тотального контроля за гражданами государства-лагеря не была упразднена правителями-реформаторами (совсем они идиоты, что ли?). Посему «вычислить» места, куда мог бежать мятежный подполковник, было проще простого.