Кто закажет реквием

— Ладно, — сказал Бирюков, — я домой поеду.

— А на чем же ты доберешься? — мать решительно замахала руками. — Давай-ка, ночуй здесь, здесь у тебя тоже дом. А завтра в половине шестого первый автобус идет, на нем и покатишь, если так уж к спеху. Только куда спешить, от судьбы не уйдешь. Если уж что случилось, так случилось...

* * *

Утром Бирюков уехал на первом автобусе, почему-то предпочтя его более дешевой и более быстрой электричке. Ехал он почти с комфортом, потому что сидел у окна — правда, прижимаемый к жесткой стенке непомерно широким мужиком, от которого исходил запах подсолнечного масла.

Домой заезжать он не стал, поехал в офис «Инвереска». Несмотря на очень раннее время, да еще субботу, там уже был Ненашев.

— Ну-у, молодожен, — Бирюков настолько поразился, увидев Костю здесь, что даже позабыл на какое-то время о своих неприятностях. — Уж кого-кого, а тебя я здесь ожидал встретить в последнюю очередь. Эй, да ты никак с Анжелой своей уже успел подраться?

И в самом деле, на левой скуле Ненашева просматривалась широкая ссадина. Скула уже приобрела красновато-синий оттенок.

— Ага, — угрюмо ответил самый младший (естественно, только по возрасту) сотрудник фирмы «Investigation & rescue», — подрался. Только не с женой, а из-за нее.

— Понимаю. Женщина она видная, нравы нынче вольные, — Бирюков произносил эти слова вроде бы машинально, потому что опять думал о Кристине, а не о молодой жене Ненашева.

— Совсем вольные — не окажись меня там чисто случайно, уволокли бы ее неизвестно куда.

— Где это «там», Костя? — Бирюков опять вроде позабыл про свои проблемы.

— Да возле гаража. Она, понимаешь ли, на «тачке» вчера уехала. Уже стемнело, а ее все нет. Я жду. И вдруг у меня появляется надобность пойти в гараж. Ладно бы для себя, а то для соседки. У нас на лестничной площадке соседка живет, бабуля, Ивановной все ее кличут. Она кого угодно «достать» в состоянии. У нее, видать, с самого рождения «крыша поехавши», а тут вдобавок ко всему возраст обезьяний, маразм крепчает. Сейчас же она ко мне пристала вот с чем: у нее в прихожей сын установил дополнительную блокировку двери — нечто вроде более мощной цепочки, а ей конструкция вдруг почему-то разонравилась. Сын ее редко навещает, вот она и норовит к соседям напроситься: вы уж помогите одинокой старушке. Да, таким же образом и ко мне: «Костик, у меня эта штуковина тяжело закрывается и открывается. Боюсь, когда-нибудь запрусь и помру. Как ко мне тогда попасть?» А я про себя думаю, хоть и грешно конечно: «Неплохо было бы, тогда бы ты, бабуля, к соседям со своими проблемами, как в собес, не шастала.»

Но делать нечего. Поглядел я конструкцию на двери у Ивановны и говорю: «Можно вот этот выступ отпилить. Тогда трение таким сильным не будет. А открыть дверь снаружи все равно никто не сможет, тут и оставшаяся часть выдержит.»

А старушка, естественно, в своем стиле вопрошает: «А кто же мне отпилит?»

Выматерился я про себя, вернулся к себе в квартиру, взял ключ от гаража, поскольку большинство инструментов у меня там хранится, куртку набросил и пошел.

А гараж, который тесть построил, слегка на отшибе, хотя, конечно, от «хаты» не очень далеко. Но дело в том, что находится он в закутке, то есть свет от окружающих домов туда не попадает, а фонарь, который там имеется, все время какая-то зараза разбивает.

Вот только вхожу я в этот закуток, глядь — «Волжанка» вроде наша, то есть, Анжела подъезжает А за нею следом «тачка» с притушенными огнями. Сроду туда на машине никто не заезжал, чего там делать?

У меня сразу внутри все похолодело — чую ведь я нутром, когда должно случиться что-то сверхординарное.

И точно — подъезжает Анжела к гаражу, а эта машина, приотстав метров на десять-пятнадцать, останавливается. Ну, замок-то на гараже весьма примитивный, хотя в нем вроде бы пять тысяч комбинаций — это чтобы отмычку, значит, подобрать, надо пять тысяч сочетаний перепробовать.

— Сапожник без сапог ходит, — перебил его Бирюков. — Ума, что ли, не хватает поставить там электронную отмычку с дистанционным управлением?

— Руки не доходят. Да, Анжела выходит из машины и начинает этот примитивный замок открывать. А тут из машины, что сзади остановилась, два типа каких-то — шасть! К ней! Под руки схватили, рот, очевидно, сразу зажали, потому что крика никакого я не слышал, и к своей машине волокут.

От того места, где я находился, до места драматических событий, значит, метров пятьдесят было — есть вроде бы для закрытых помещений классическая легкоатлетическая дистанция шестьдесят ярдов. Так я эти ярды под европейский рекорд, наверное и прочесал. Даром, что кроссовки растоптанные, все время с ног норовили свалиться.