Кто заставил Гитлера напасть на Сталина

Между прочим, идея снабдить эти самолеты сиренами, воющими, когда он падает в «пике», принадлежала лично Гитлеру. Но не всегда его вмешательство направляло ситуацию в правильное русло. «Непогрешимый» фюрер ошибался, как и все простые смертные. У Гитлера была аллергия на лошадей, поэтому он распустил все кавалерийские дивизии, кроме одной. Отсутствие кавалерии в условиях непролазной грязи сыграло с немцами дурную шутку во время боев в России.[207]

Когда же это чудо вражеской техники появилось на свет? Оказывается, в конце 1935 года, а в серию самолет пошел в 1937 году.[208]

Странная получается картина: Запад отчаянно боится люфтваффе, на вооружении которого в 1936 году еще нет ни одного действительно современного самолета!

Уинстон Черчилль был патриотом Великобритании и одним из самых знаменитых ее руководителей. Поэтому прямо рассказать, почему события приняли такой странный оборот, он не мог. Но читателя должна заставить задуматься фраза: «До середины 1936 года агрессивная политика Гитлера и нарушение им договора опирались не на силу Германии, а на разобщенность и робость Франции и Англии, а также на изоляцию Соединенных Штатов».[209]

Ну что сказать, алиби стопроцентное: «разобщенность», «робость», «изоляция». Степень «изолированности» США нам наглядно демонстрирует количество американских разведчиков типа Эрнста Ганфштенгля, крутившихся вокруг Гитлера. И факты:

• 19 сентября 1934 года в Германию из США было тайно доставлено самое современное оборудование для авиационных заводов стоимостью 1 миллион золотых долларов, на котором потом и начнут производиться немецкие самолеты;[210]

• в то же самое время Германия получила от американских фирм «Пратт и Уитни», «Дуглас», «Бендикс Авиэйшн» большое количество военных патентов,[211] и вышеупомянутые знаменитые бомбардировщики «Штука» («Юнкерс-87») строились по технологиям, вывезенным из Детройта.[212]

Такова же подоплека «разобщенности» и «робости» Парижа и Лондона. В рамках данной работы мы не можем уделять много места техническим подробностям. Поэтому лишь коротко скажем, что к 1936 году, когда его уже «боялись», Гитлер не имел не только современных самолетов, но и танков. Первым действительно стоящим танком гитлеровского рейха стал Pz III, производство которого началось только в 1938 году. Дата начала выпуска модернизированных версий его предшественника Рz II «F» с дополнительной лобовой броневой плитой (только в таком виде грозная машина не становилась легкой добычей противника) — июнь 1940 года. Поэтому и говорит в своих мемуарах Уинстон Черчилль: «Колоссальный выпуск танков, с помощью которых немцы прорвали французский фронт, начал осуществляться только в 1940 году».[213]

С какой же стати победители Первой мировой стали бояться униженных и безоружных побежденных в 1936 году, когда никаких оснований для этого не было? А ведь именно этим «страхом» нам объясняют невероятную легкость, с которой Гитлер собирал утерянные немецкие земли. Саарская область Германии была выведена из состава страны и находилась под управлением Лиги Наций. Чтобы превратить страну в мощного агрессора, Гитлер должен был сначала собрать воедино все, что совсем недавно у его страны отобрали. Помогали ему в этом те самые англичане, французы и американцы, что разделали Германию под орех в Версале. Германия должна была стать сильной. Но поскольку она была еще очень слабой и находилась в самой начальной стадии своего перевооружения, то даже бояться стотысячного рейхсвера было бы просто неприлично. Поэтому, не имея никакого приличного «алиби», приходилось действовать по-другому, исключительно демократично — путем референдума…

Первой территорией, возвращенной фюрером в лоно Третьего рейха, стала Саарская область. Отторгнутая от Германии, эта земля управлялась с 1919 года комиссией Лиги Наций, а ее угольные копи в качестве уплаты репараций были переданы в управление французам. В таком режиме жители Саара жили 16 лет, и никто никогда не испрашивал их мнения о сложившейся ситуации. И вдруг им предложили самим решить, хотят ли они присоединиться к нацистской Германии, к демократической Франции или остаться под управлением Лиги Наций.