Кто ж знал... (СИ)

Она переспала с девушкой Генриетты, с живущей с Генриеттой девочкой для траха либо кто там она ей — неважно, как еe назвать, важно, что Габи принадлежит Генриетте.

— Блядь. — Элина стиснула в руках свою одежду, уставившись на пол. Раскиданные вилки с ножами. Разбитые тарелки с бокалами. Рассыпанная еда. Лужицы воды, вина и вишнёвого соуса. Она…она… — Блядь.

— Да всё в порядке, — тихо сказала Габи и изящно спустившись со стола, смахнула с лица волосы.

Красивая. Бесподобно красивая. Элине больно было на неe глядеть. Элина не испытывала к ней таких чувств вчера. Не испытывала их ещё час назад. Либо испытывала, просто сама себе в этом не признавалась? Как часто она придумывала разные предлоги для того, чтобы навестить Генриетту в надежде хоть краем глаза увидеть Габи? Как часто выспрашивала у Генриетты, как поживает Габи, жаждая услышать хоть какие-либо новости? Как часто с мукой в сердце сидела и слушала детальное описание сексуальных приключений подруги за прошлую ночь? И мучила себя ещё сильнее, задавая вопросы и желая знать больше, не в силах отказать себе хоть в таком косвенном опыте, переживая испытанное Генриеттой вместе с ней. До появления Габи в жизни Генриетты, Элина встречалась с подругой в ресторанах, кафе, тренажёрный залах. Теперь же при любой возможности она приходила к ней домой.

— Ничего не в порядке, — ответила Элина. С громко стучащим сердцем она смотрела на гладкую, такую гладкую кожу Габи. Такую бледную. Ей просто необходимо прикоснуться к еe коже. Провести по еe телу пальцами, поцеловать эту кожу и, господи… — Ничего не в порядке.

— Пошли со мной в мою спальню, — повторила Габи, подходя ближе — слишком близко.

Элина была не в силах противиться ей.

Неспешный, глубокий поцелуй Габи рождал новые желания и ноющую боль в сердце.

Кожа Габи была горячим шёлком под еe ладонями, ласкающие пальцы выжигали на теле желание и любовь. Вот поэтому она никогда раньше не приближалась к Габи.

Ведь это было небезопасно. Ведь Габи была опасна. Ведь пламя обжигает.

— Я не могу, — прошептала Элина, но несмотря на свои слова обняла талию Габи.

Она знала, что может. Габи опять поцеловала еe. Элину никто ещё так не целовал — будто она особенная, притягательная, желанная.

Элина не могла оторваться от еe губ, пока Габи вела еe по лестнице наверх, и они кое-как, запинаясь, добрались до второго этажа и пошли по коридору, останавливаясь через каждые несколько шагов, чтобы обцеловать ещё не обцелованные участки тела и прошептать ещё не прошептанное.

Они занимались сексом в постели Генриетты. Габи была ненасытна, бесстыдна, настойчива и восхитительна. Элина любила еe и горячие страстные стоны переходили в обжигающие, полные желания крики.

***

Элина проснулась во тьме. Под еe головой лежала подушка, но стопы упирались в переднюю спинку кровати. К ней тесно прижималось прекрасное и тёплое тело.

Одна рука обвивала еe шею. Часы показывали 3:18. Если Генриетта ещё не возвратилась, то возвратится в любой миг.

Она увидит еe тачку во дворе. Увидит хаос в кухне. Увидит Элину в постели со спящей, соблазнительно-обольстительной Габи. И что Элина скажет?

“Извини, я люблю еe, кто ж знал? Извини, всё моё тело горело от желания к ней, и я должна была еe заполучить? Я не представляю, как смогу теперь оставить еe, можно я перееду к тебе?”

Она закрыла глаза, уткнулась носом в шею Габи, и вдыхала еe тепло и запах, перебирая пальцами пряди волос. Элина не знала, как вести себя с Генриеттой. Не знала, должна ли она соврать. Не знала, захочет ли Габи рассказать правду. Не знала, как прибраться, чтобы не осталось и следа от разбитых тарелок с бокалами. Единственное, что она могла сейчас сделать — отслоиться от тела Габи и свалить из постели Генриетты. Она поедет домой и поговорит с подругой, если и когда Генриетта потребует объяснений.

Возможно, подруга проигнорирует это.

Возможно, никогда больше с ней не заговорит. Возможно, она сама так и не сможет ни на миллиметр оторваться от Габи.

— Это глупо, — прошептала она себе, обняв Габи посильнее. — Это было просто занятие любовью, ты даже не нравишься ей. Вали же домой.

— Если ты пойдёшь домой, я пойду с тобой. — Горячие ладони Габи прошлись по еe коже. — Я быстро соберусь.

Соберусь? Элина посмотрела в еe глаза. Она почти не различала их карего оттенка во тьме ночи, но совершенно ясно видела их спокойное и дерзкое выражение.

— О чeм ты?

— Как, ты думаешь, вибратор очутился под моей тарелкой? — спросила Габи.

Она кружила пальцами по еe затылку, и от этого ощущения тело Элины покалывало, а кончики пальцев подрагивали.

— Не знаю. Ты его туда положила? — предположила она.

По телу пробежал озноб.

— Мне его сунула в руку Генриетта, когда уходила, — сказала Габи. — Она знает, что я влюблена в тебя. И таким образом дала мне добро.

Влюблена… дала добро… сунула вибратор… влюблена… она знает…

— Это какая-то игра? Ты играешь со мной? — Вот блядь, Габи играет с ней, она соблазнила еe, чтобы разрушить еe дружбу с Генриеттой, Габи…