Ку-дар (СИ)

Орс сменил тактику, теперь он шел вперед, делая колющие выпады. Я отбивал его уколы дубинкой. Орс нанес рубящий удар, я, забыв, что у меня в руках только палка, парировал удар блоком. Меч косо перерубил дубинку, оставив меня с небольшим острым огрызком порядка двадцати сантиметров. В глазах Орса сверкнула молния: нетрудно выиграть бой против безоружного. Противник наступал, избегая размашистых ударов, отступая, я ждал момента, чтобы нырнуть ему под руку.

Орс вынудил меня дойти до края ринга: спина уперлась в натянутую веревку. Торжествующе взревев, брат убитого Ярса занес меч над головой, собираясь разрубить меня пополам. Рванувшись вперед, я с силой всадил острый огрызок в живот противнику: мой удар был таким сильным, что весь кусок дубинки вошел Орсу в живот. Меч выпал из руки моего врага, нанеся мне неглубокий порез на плече. Обхватив меня руками, раненый «дех-ни» встретился взглядом со мной.

— Отправляйся в задницу кварка за своим никчемным братом, — я провернул обломок, стараясь как можно сильнее травмировать внутренние органы. По моей руке текла кровь, смешанная с непонятной субстанцией, в воздухе отчетливо ощущался запах дерьма. Громко пустив газы, Орс обмочился и словно нехотя повалился на песок. На мгновение наступила тишина, взорвавшаяся громкими криками:

— Убить, убить, убить!

Совсем как в Древнем Риме, но увесистый камень, попавший в меня с трибун, прояснил ситуацию: это требовали моей смерти, а не умирающего Орса. Двое стражников выскочили на арену, наставив на меня копья. Будь стражник один, был вариант отбить копье и нанести удар, но их двое, а мой опыт убийства ограничивался двумя братьями «дех-ни». Мой взгляд упал на клинок, выпавший из рук Орса, преодолев соблазн схватить его, я поднял руки:

— А как же закон Сирдаха? — Мне пришлось повторить дважды, прежде чем до толпы дошел смысл. Словно по мановению волшебной палочки шум прекратился. Белобородый побежал к «даиру» и провел там не менее десяти минут, пока я стоял под палящими солнцами-сирд. Все, абсолютно все, спрятались в тени, спасаясь от жары. Взглянув наверх, сразу поймал «зайчики»: до соединения двух Сирд между собой оставалось меньше четверти пути. На небе сейчас неполный Сирд или, как я перевел для себя этот промежуток, почти полдень.

Белобородый появился на арене, прикрывшись зонтиком из соломы. Он прокашлялся и обратился к толпе:

— Наш глава «даир» напоминает, что нарушение законов Сирдаха невозможно. Ку-дар доказал свое право жить, убив Орса, брата Ярса. По убийству Ярса «хел» признал невиновность ку-дара. Что касается нарушения кастовой нетерпимости, вину ку-дар будет искупать на «хел», который состоится в половине вечернего сирда. Сейчас сирд опасен для вашего здоровья, поэтому, расходитесь по домам, чтобы собраться к половине вечернего сирда. Стражники, проведите ку-дара в «набах», где он будет ожидать свой второй «хел».

Слова старика встретили громкими рукоплесканиями: вместо одного раунда зрелищ, выпадал еще шанс полюбоваться смертью ку-дара. Вряд ли кто-нибудь из них сомневался в победе Болчака. Сопровождаемый стражниками я ступил в прохладу улочек, чтобы вернуться в свой загончик.

— Эти проклятые ку-дары жару переносят намного легче, — пожаловался стражник своему коллеге. Он шутит? Да мне кажется, что я на грани теплового удара. Но, оглянувшись, понял, что шутки в его словах нет: оба стражника обливались потом, в то время как у меня только слегка вспотели подмышки. И едва вступив в прохладу улочек, я почувствовал облегчение, как будто не метался на палящей арене, а вышел из прохладного душа.

До загончика мы дошли быстро, я едва не вскрикнул от радости, увидев Нира и Губа. Нир пришел в себя, а на Губа было жалко смотреть. Удар коленом в челюсть выбил у него зубы, на губах пузырилась кровь. Возможно, даже челюсть сломана, но вряд ли у него есть полис ОМС, чтобы получить бесплатную помощь.

— Сейчас принесу вам еду, — буркнул один из стражников, — хотя ку-дару она не нужна, Болчак все равно его убьет.

— Так пусть поест перед смертью, — возразил второй. Между ними завязался спор, нужна ли еда перед смертью тому, чья мать отдавалась кварку. Каждый раз упоминание о матери и кварке приводило меня в негодование. В споре победил стражник, решивший, что дитя недостойной матери не стоит кормить перед смертью. В глазах второго стражника промелькнуло сожаление, он даже виновато развел руками: дескать, я старался.

Хорошо, тебя я не убью, в отличие от первого, — мысленно пообещал себе, старясь не думать о бурчащем желудке.

Глава 4. Странный ку-дар

Удивление, сквозившее во взгляде Нира, граничило со страхом. Прошла целая минута после ухода стражников, прежде чем он решился заговорить.

— Ты живой, ку-дар?

— Как и Ленин, живее всех живых, — ответил я ему словами из своего детства.

— Кто такой Ле-нин?

— Да так, скажем, Сирдарий одного далекого мира, — я не стал вдаваться в объяснения.

— Он бессмертный?

— Он даже смертный бессмертный, но что тебя так удивило? Почему ты смотришь на меня, как на покойника с того света?