Куалункуизмо

В назначенный день и время я приехал в указанное место. Большое административное здание было окружено различными автомобилями, возле которых кучковались и общались люди. Я позвонил по контактам, которые дал мне отец, и спросил куда подходить. Меня встретил высокий мужчина крепкого телосложения, с небольшим пивным пузом и густыми усами, на которых выступала лёгкая проседь. Мы познакомились, и он без лишних слов велел идти следом за ним. На проходной он показал охраннику специальный пропуск и кивнул в мою сторону, что означало "он со мной". Нас провели в отдельную комнату, где попросили положить телефоны в отведённую для этого персональную ячейку, и предупредили, что за любую запись мероприятия могут серьёзно наказать, вплоть до лишения всех званий и увольнения. Правила касались всех, включая высокий контингент, который также должен был присутствовать.

Внутри здание напоминало университет. Мы прошли по коридору к лестнице, поднялись на второй этаж, после чего зашли в огромную аудиторию, трибуны которой были расположены полукругом, поднимаясь вверх. Мы заняли места практически на галёрке, поскольку народу было много, и у каждого было прописано его место, словно в театре. Мой спутник по-прежнему со мной не разговаривал, будто меня тут и нет, словно передавая тревожные нотки предстоящего собрания.

Когда все собрались, к трибуне вышел человек. Он был в деловом костюме, прямоугольных очках, лысый на макушке, но с волосами по бокам. Мне доводилось его видеть раньше, когда тот приезжал к нам в университет на защиту дипломов. Это был заместитель министра по вопросам медицины, он же главный психиатрический врач столицы. Он жестом призвал собравшихся к тишине, после чего откашлялся и решительным грубоватым голосом начал говорить:

– Уважаемые коллеги! Мы с вами столкнулись с серьёзной проблемой, представляющей угрозу нашему обществу. Как вам известно, из новостей, в Южном Бассейне произошла вспышка неизвестной лихорадки. На данный момент известно о ста пятидесяти трёх заразившихся за неделю, из них семьдесят четыре летальных случая. Все остальные помещены в изоляторы, а контактировавшие с ними люди на карантин. Ведутся исследования данной болезни. Однако пока не известно о каких-либо лекарствах, способных вылечить или сдержать распространение этой заразы. Сейчас мы знаем немного: во-первых, болезнь передаётся воздушно-капельным путем, что несёт огромные риски; во-вторых, количество заболевших с каждым днём растёт, и это будет продолжаться. Основные симптомы: высокая температура, озноб, кашель, на третий день начинается бред, сопровождающийся галлюцинациями и перерастающий в шизофрению, через десять дней в половине случаев летальный исход. Самое страшное для нас переход бреда в шизофрению, потому что данная стадия может сопровождаться агрессивным поведением, что, вероятно, вызовет дестабилизацию в обществе. Довольно-таки трудно контролировать толпу шизофреников, поверьте моему опыту.

Он прервался, чтобы попить воды, а заодно подглядеть в свои записи.

– По этому случаю правительством были приняты следующие решения. Первое – усилить контроль эпидемиологической ситуации на границах бывших стран. Второе – в случае возникновения глобальной эпидемии будут вводиться ограничения в зависимости от условий. Третье – организовать оперативные штабы по изучению болезни, разработки лекарств, информированию населения и координации работы врачей. Четвёртое – перевести медицинские учреждения на усиленный режим работы. Разумеется, что все эти вопросы будут корректироваться с учётом возникающих обстоятельств. От себя добавлю, что современный мир впервые сталкивается с подобной проблемой, но, как мы можем видеть на примере истории, до этого все справлялись с чумой, гриппом и прочими заболеваниями. Будем оптимистами, господа, справимся и мы.

После этого слово взял какой-то высокопоставленный политик. Он обещал полностью разобраться в происхождении заболевания, механизме его действия на человека, а заодно наказать виновных в его распространении, будь то случайно или намеренно.

По окончании мероприятия все начали переговариваться, обсуждая и переваривая полученную информацию, совершенно забыв о том, что она не должна просочиться за стены этого здания. Мой спутник так и не проронил ни слова по отношению ко мне, всё также молча проводив меня к ячейкам за телефоном и затем на выход. Лишь выйдя на улицу он обратился ко мне, сказав в напутствие, что я в праве распоряжаться полученной информацией по своему усмотрению, однако раскрывать содержимое собрания кому бы то ни было строго запрещено. Я его заверил, чтобы он не беспокоится на этот счёт. После чего он сел в свой автомобиль, и его след в моей жизни простыл также быстро, как и появился.

Чтобы обдумать свои дальнейшие действия, с учётом появившихся обстоятельств, я решил прогуляться по центру. Шумный город отошёл на второй план, уступив место перебивающим друг друга хаотичным мыслям в моей голове.