Куаныш Сатпаев

С началом войны стали расти цены на продовольствие. Бытовые трудности из-за дороговизны, ежедневная суета в течение года настолько докучали семинаристам, что они ни на день не задерживались в городе с началом летних каникул. Мухтару попасть домой было легче, его аул зимовал на расстоянии двухдневного перехода от Семипалатинска. А вот Канышу, чтобы добраться до своих Аккелинских гор, приходилось ехать много дней. Потому-то он заранее сообщал отцу день окончания экзаменов, чтобы провожатый успевал вовремя приехать за ним. В первый раз за Канышем прибыл старый знакомый Бапай. А в последующие годы вместе с ним приезжал Нурлан Касенов — молодой джигит, озорной крепыш, любимец всего аула. Обычно ехали домой на двух, иногда на трех повозках. В одной из них Каныш с друзьями. Багаж у него бывал немалый — два курджина, доверху наполненных книгами. Друзья в основном русские, преподаватели семинарии или краеведы. Они отправлялись в живописный Баянаул отдыхать, на кумысолечение. Иной раз таких попутчиков набиралось много, и всем не хватало места на возу друга, тогда остальные в складчину нанимали тарантас. Частыми гостями Баянаула стали Белослюдовы, особенно младший из четырех братьев — Алексей Николаевич. Его хорошо знал не только аул Сатпая, но и все окрестные селения. Называли его просто Лексеем или Лексеем-сказочником. Он приезжал в степь не для того, чтобы вести праздную жизнь на джайляу, пить кумыс и устраивать прогулки в горы. Безделье было не в его натуре. Алексей Николаевич занимался собиранием фольклора. В аулы он отправлялся не один, обычно его сопровождал Каныш или кто-то другой из его местных знакомых. Ведь немало баянаульцев училось в то время в Семипалатинске.

Каныш с детства любил музыку. Все его родные и двоюродные братья хорошо играли на различных инструментах. Сам он виртуозно исполнял на мандолине народные мелодии. Случалось, что Сатпаевы устраивали настоящие семейные концерты, тогда весь аул сходился послушать их. Встречи с акынами и сказителями превратились для Каныша в настоящую потребность. В каждый свой приезд на родину он обязательно навещал знаменитого певца Жаяу-Мусу Байжанова. Его аул находился в сорока верстах от зимовки Сатпая, в урочище Акшокы. По свидетельству Нурлана Касенова, летом 1916 года Каныш отправился к старику уже на третий день по приезде из города. Певец был болен и поэтому постоянно жил в зимовке, не откочевывая на джайляу даже в жаркие месяцы. Он всегда вел скромный образ жизни, но в тот приезд быт певца, его жилище показались молодым гостям еще более бедными и жалкими, чем прежде. Жаяу-Муса лежал на железной кровати, застеленной тощим тюфяком. На полу спальни не было даже обычной в казахском обиходе кошмы.

После взаимных приветствий юноши спросили старика о его здоровье.

— Об этом узнайте вон у той птахи, моего синего сокола, — сказал певец, указав на птицу, сидевшую в углу на стояке.

Каныш подошел к ней, погладил крылья, пощупал зоб, затем, обернувшись к Байжанову, произнес:

— Недоволен я хозяином — так говорит ваш сокол. Весна минула, проходит и лето, а я ни разу не вылетел на охоту. Разве это жизнь — сидеть на привязи?

Певец рассмеялся:

— Вот как! Чует птица, что сын почтенного Имеке страстный охотник... Ладно, Каныш-жан... садись, будь гостем и рассказывай, какие новости в городе. Что-то затянулась эта война...

Когда долгая беседа подошла к концу и гости стали прощаться, акын поднялся с постели и, с трудом пройдя в тот угол, где сидел сокол, снял птицу со стояка, сказал:

— Вот сидит без дела мой прославленный синий сокол, которого я никому ни за что не уступал долгие годы. Нет ему равного в нашей степи. Ты сам подобен соколу, сын нашего дорогого Имеке, твоя ученость — твои могучие крылья. Возьми, Каныш-жан, моего боевого сокола и дай ему вволю полетать!

Но Каныш наотрез отказался принять подарок, хотя ему и хотелось иметь эту знаменитую птицу. Каково расставаться со старым другом больному старику?

— Когда выздоровеете, привезите его к нам на джайляу. Поохотимся вместе.

Узнав от Каныша об этом разговоре, отец остался доволен сыном. Заметил:

— Правильно поступил, что отказался от подарка. Ведь весь смысл, вся радость его жизни — песни и охота. Между прочим, с этим соколом связана одна известная в округе история...

Однажды приезжает в аул Жаяу-Мусы волостной правитель. Видно, гордыня его обуяла — сам он не пошел к певцу, а отправил к нему своего прислужника просить на время синего сокола. Через несколько минут джигит возвращается с пустыми руками и говорит своему господину: «Он дома. Но даже не ответил на мое приветствие. Даже с кровати не встал — лежит и почитывает газеты». Пришлось волостному уехать ни с чем.

Поведав эту историю, Имантай заключил:

— Удивительный человек! Волостному, который специально приезжал просить, отказал. А тебе сам предлагает. Если аллаху будет угодно, старик поднимется, тогда мы еще увидим его сокола в деле...