Куб со стертыми гранями

— По-вашему, убийство человека, да еще в таком состоянии, когда он беспомощен, как плод в чреве матери, не отвратительно?

— Отвратительно, — подтвердил Лигум. — Но кто-то должен сделать эту грязную работу. Если вы сами не хотите нажать нужную кнопку, покажите ее мне, и я возьму грех на свою душу.

— Душу? Да у вас ее не было и нет! — возразил ученый. — Вы же хардер!

Он произнес это с таким бесконечным презрением и отвращением, что Лигуму потребовалась вся его выдержка, чтобы сдержаться.

— Осталось тридцать секунд, — объявил информатор.

— Я считаю до трех, — сообщил Лигум профессору, — а потом буду стрелять. — Он красноречиво повел дулом веерника по блокам аппаратуры. — Раз…

— Осталось двадцать пять секунд…

— Два!

Профессор закусил губу.

— Ладно, — наконец, сказал он. — Ваша взяла, молодой человек… Вон та кнопка со знаком бесконечности…

Лигум нажал на указанную кнопку, и информатор тут же сообщил:

— Операция клонирования завершается в ускоренном режиме.

На панели слева от клавиатуры вспыхнули индикаторы, а откуда-то сверху полились органные аккорды торжественного марша.

— Вы меня обманули! — сказал Лигум Касальскому.

— Уверен, что это не столь страшное преступление, как то, которое вы собирались совершить, — огрызнулся биолог.

Лигум нажал на спуск автомата, и длинная очередь плазменных вспышек расплавила пульт управления, словно он был сделан из пластилина. Через несколько секунд от него осталась только горка обгоревшего, смрадно дымящегося тектолита. Профессор схватил Лигума за рукав, но хардер сделал короткое движение, и Касальский отлетел к стене, беззвучно хватая воздух побелевшими губами.

Лигум направил ствол автомата на “параллелепипед”, но тут вдруг дверцы на обеих его сторонах отворились, и оттуда почти синхронно вышли два человека. Увидев хардера, они застыли, остолбенев. Впрочем, Лигум тоже был поражен. Он переводил взгляд с одного лица на другое, он рассматривал эту парочку и так, и этак — и не мог найти ни единого различия.

Это были абсолютные двойники. И, тем не менее, это был один и тот же человек. Холеное, ухоженное лицо с щеточкой аккуратных усиков, дорогой костюм, сшитый наверняка у одного из самых модных модельеров с мировым именем; пронзительный взгляд острых глазок.

— Кто это? — едва шевеля губами, спросил Лигум своего Советника по Персоналиям, и тот после короткой паузы сообщил:

— Ян Гаррисевич, официально числится как лицо без определенного рода занятий. Тем не менее, активно участвует в игорном бизнесе, в торговле порнографией и в организованной проституции. Сфера влияния группировки, которую он возглавляет, распространяется на юг европейского континента и, частично, на Южную Америку. Наличный капитал составляет…

— Достаточно, — сказал хардер.

И обратился к Гаррисевичам:

— Я — хардер Лигум. Вы арестованы за участие в незаконных экспериментах, проводившиеся профессором Касальским…

Тот, что стоял справа, цинично ухмыльнулся:

— Вы собираетесь арестовывать нас обоих? Но разве я могу нести ответственность за поступки своего двойника, если являюсь всего лишь его копией?

— Не слушайте его, хардер, — тут же запротестовал тот Гаррисевич, что находился слева от камеры клонирования. — Это с него меня слепил профессор, а не наоборот!..

— Теперь видите, профессор, для чего этим людям потребовалось ваше открытие? — спросил хардер ученого. Тот лишь махнул в отчаянии рукой.

— Отойдите в сторону! — приказал Лигум двойникам. И скороговоркой зачитал заученный наизусть текст Формулы Исполнения:

— Я, хардер второго уровня Лигум, в присутствии свидетелей приступаю к исполнению решения Щита об уничтожении аппаратуры и иного имущества, незаконно использовавшегося для…

В это время что-то толкнуло его в спину, и он упал.

Это была классическая смерть. От выстрела в упор из чего-то огнестрельного…

* * *

Однако, исправно сработал искейп, и когда Лигум вынырнул в момент, предшествующий своей смерти, то, не теряя ни секунды, прыгнул в сторону, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов, и ударил из автомата очередью по серым шкафам, находившимся позади него. Одна из неприметных дверок распахнулась, вспыхнув, как спичка, от чудовищной температуры плазмы, и оттуда в подвал вывалился горящий человек с пятиствольным “люцифером” в руке. Он падал уже мертвым — видимо, ожоги были такими мгновенными и сильными, что мозг его не выдержал болевого шока. Опознать его было уже сложно, но по щеточке тлеющих усов Лигум догадался, что это был еще один клон Гаррисевича…

Буквально на какую-то долю секунды он упустил из виду первых двойников, и тотчас пули угодили в него во второй раз. На этот раз Лигум даже не потерял сознания, но все равно оказался обездвиженным. Видимо, Гаррисевич был опытным мафиози, если ведал, что хардера лучше не убивать, а ранить. Просто его клон номер три, которому пришлось стрелять в спину Лигуму, чуть-чуть не рассчитал, и пули угодили в сердце хардера. Оригинал же (если он все-таки был среди них) и первая копия вели прицельный огонь по конечностям Лигуму, чтобы обезоружить и лишить его подвижности, и это им удалось.