Это очень важно, и разрешение частного капитала на Кубе стало непростым решением, вызвавшим большие споры. И, кстати, решение это оказалось во многом вынужденным и связанным с необходимостью оживления производства и торговли, без чего страна не могла существовать при сохраняющейся жесткой экономической блокаде. Плюс это должно помочь решить проблему занятости и дать государству в виде налоговых отчислений средства для накопления и финансирования модернизации страны.
Но не менее важно и другое. Формирование новой социально-экономической модели не означает отступления от первоначальных принципов Кубинской революции. Современная концепция гласит: «Система планового руководства экономикой учитывает наличие рыночных отношений, но она регулирует действие рыночных механизмов и ограничивает их пределы таким образом, чтобы они не стали доминирующими в новой социально-экономической модели» [6, с. 100].
Таким образом, речь на Кубе идет не о возврате к капитализму, а о совершенствовании механизма социалистического планирования и управления, о его адаптации к изменившимся внешним и внутренним условиям. И это все подтверждает тот факт, что марксизм для новых кубинских лидеров является не догмой и уж точно не единственным методом познания и объяснения действительности. Наглядное свидетельство тому – в тексте новой конституции использование марксистско-ленинской терминологии сведено к минимуму.
И это новое законодательство уже начало менять кубинские реалии.
В соответствии с положениями нового основного закона, а также нового избирательного закона 2019 года, 10 октября был избран президент Кубы, которым стал Мигель Марио Диас-Канель Бермудес (здесь Диас-Канель – это фамилия отца, а
Как уже говорилось, президент Диас-Канель Бермудес теперь не может возглавлять Совет министров и Государственный совет, как это было ранее, с тех пор как с 19 апреля 2018 года с этих постов ушел Рауль Кастро.
Должность председателя Государственного совета теперь упразднена, его возглавляет президент НАНВ, которым является родившийся в 1944 году Хуан Эстебан Ласо Эрнандес.
Таким образом, можно констатировать четкую тенденцию: Куба пытается скорректировать изнутри политическую систему, омолодить институт группового лидерства и постепенно внедрить механизм разделения властей.
Президент страны родился в 1960 году, в 2018–2019 годах он был председателем Государственного совета Кубы и председателем Совета министров. С 19 апреля 2021 года он еще и Первый секретарь ЦК Коммунистической партии Кубы.
Мигель Диас-Канель Бермудес родился в семье заводского рабочего и школьной учительницы. По специальности он инженер-электронщик. В 1982–1985 годах он служил в Революционных вооруженных силах, потом преподавал в родном университете. Одновременно с этим он занимался политической работой по линии Союза молодых коммунистов.
В мае 2009 года он был назначен министром высшего образования Кубы и проработал им до марта 2012 года. В 2012–2013 годах он был заместителем Рауля Кастро, а потом – его первым заместителем. И уже тогда все аналитики считали его наиболее вероятным преемником Рауля Кастро на посту главы государства.
В настоящее время Мигель Диас-Канель Бермудес является самым высокопоставленным государственным деятелем Кубы, не принимавшим участия в Кубинской революции, и уже хотя бы этим его фигура выбивается из типической картины биографий ключевых кубинских лидеров.
Кубу нередко обвиняли в том, что политическая система страны является косной и не трансформируется. Это, по обыкновению, использовалось в качестве аргумента в пользу утверждения об отсутствии в стране демократических начал. В свою очередь, кубинцы всегда говорили и говорят о собственной концепции демократии и своем кубинском социализме.
2 ноября 2019 года Мигель Диас-Канель Бермудес сказал:
«Когда мы говорим о переменах на Кубе, нужно понимать, что речь идет о стране, находящейся в блокаде, в осадном положении, навязанном самой мощной державой в мире <…> Это придало нам сил противостоять, используя наши собственные силы. Это был новый опыт. Объединение общества на новом уровне. Постоянство – вот о чем идет речь. Мое твердое мнение состоит в том, что наше поколение – это поколение постоянства. Постоянства, но не застоя. Постоянства в диалектическом плане, то есть такого, когда вносимые изменения не означают отказ от социализма, от достижений революции» [26].
Когда президента попросили уточнить, что значит «поколение постоянства», он ответил: