Кубанская Конфедерация 4. Дальний поход

– Зато эффективная, и то, над чем другая организация билась бы десятилетие, мы делаем всего за один неполный год. Говорю же, все отработано в иных местах, и здесь идет самая обычная работа. Грязная, конечно, и кровавая. Но наш диктатор считает, что лучше сразу три-четыре сотни смутьянов передавить, чем потом с местным сепаратизмом бороться и ждать удара в спину. Слишком много проблем висит над нами, и очень уж сильно наступают неоварвары. Поэтому приходится идти практически на любые крайности, чтобы обычные граждане нашего государства смогли выжить и как-то пережить этот Темный Век ножа и топора.

– Миша, еще вопрос. А почему все вокруг в военной униформе, а ты в гражданском платье?

Тот помедлил, на ходу почесал подбородок, и ответил:

– А я не военный, мне здоровье в людей стрелять не позволяет. В этом отряде мой дядя служит, и он меня сюда пристроил на должность штатного психолога. Пока, второй год в порученцах у генерала числюсь, пишу диссертацию на тему: "Поведение бойцов в стрессовых ситуациях". Через полгода обратно в столицу вернусь, а сейчас сочиняю свои труды и веду исследования.

Проводив нас к бараку, где в сухой конюшне стояли наши лошади, Миша Закая покинул нас, и вернулся в штаб, а мы, не желая торчать в таком мрачном месте, в какое превратился город Сестрорецк, собрали свои походные вьюки и, как можно скорее, направились обратно в Сяськелево.

Настроение было не самым наилучшим, а по приезду в ставку Старика, пока мне меняли лошадей, дабы я мог продолжить свой путь к месту стоянки "Ветрогона", я на полчаса зашел к Маркову. Лидер ГВО принял меня безотлагательно, и после всех положенных приветствий, он спросил:

– И как тебе Шарипов?

– Странный, немногословный и производит впечатление полного отморозка с пулей в башке.

– Он такой и есть. Не хотел тебе про него всего рассказывать, чтобы ты не портил первое впечатление от встречи с таким человеком. Теперь вижу, что ты его надолго запомнишь.

– Это да, такие экземпляры рода человеческого, в память на всю оставшуюся жизнь врезаются.

– Ладно, – Старик прихлопнул по подлокотнику своего инвалидного кресла. – Решения продолжить свой путь не изменил?

– Нет. Через шесть дней мне с отрядом необходимо находиться на блокпосте в Парголово, так что следует поторопиться. Сейчас лошадей поменяют, и я направлюсь к морю, отдам последние указания командиру фрегата и начну выдвижение к границе Прибалтийского района.

– Хорошо. Мои дипломаты уже в Систа-Палкино, три человека, как мы с тобой и уговорились. При них верительные грамоты для вашего правительства и предложения по взаимовыгодному сотрудничеству в торговой и военной сфере.

– А документы по Москве и области? – напомнил я Старику.

Марков ловко, как если бы не был на вид дряхлой развалиной, нагнулся, вытащил из-под стола небольшую матерчатую сумку и перекинул ее мне:

– Держи, здесь все.

– Благодарю, Иван Иваныч.

– Сочтемся. Взамен этой услуги, с тобой пара моих ребят пойдет.

– Кто и зачем?

– Виролайнен и Снегирев, те офицеры, которые тебя в Сестрорецк сопровождали. Где-то в Московской области на лагерной стройке моя разведывательная группа находится, которая к москвичам в плен попала, и они постараются вызволить наших парней. Пока ты в тех краях будешь, они ничего не предпримут, и тебя не подставят, а как уйдешь, так за дело и примутся. Ты не против такого расклада?

– В общем-то, нет.

– Значит договорились. Когда от моря пойдешь, на одну из ночевок здесь со своими воинами остановишься, так что время переговорить на некоторые интересные темы у нас еще будет, – Марков протянул вперед жилистую руку с ясно видимыми канатами-реками кровеносных вен и добавил: – Бывай, капитан, через три дня встретимся.

– Обязательно, – пожав руку местного лидера, ответил я, и покинул его жилище.

Снова дорога, и если от моря в Сяськелево я добирался неспешно, и путь занял два световых весенних дня, то на обратную дорогу было затрачено всего шестнадцать часов. В населенных пунктах вдоль старой автострады, нас, то есть меня и все того же обезличенного майора из контрразведки, который вместо Виролайнена и Снегирева, снова временно приставлен ко мне, ждали сменные лошади, так что домчали быстро.

Устали мы с майором в дороге как ездовые собаки. Контрразведчик остался в порту, а я без промедления поднялся на борт фрегата, принял доклад Скокова и командиров подразделений, а после этого на полчасика упал в своей каюте отдохнуть. Спать хотелось неимоверно, но надо дотянуть до вечера, и не просто потянуть время, а полностью разобраться с самыми неотложными делами, которых, ой как немало.