Кубанская конфедерация. Пенталогия (СИ)

В батальонном лагере имелись стационарные громкоговорители, и в краткие минуты передышки весь наш курс скапливался поблизости послушать новости, которые были не очень хорошими. Царь Иван Седьмой под напором «беспределов» терял один населённый пункт за другим, армия его разбегалась, а в самом Ростове вспыхнул голодный бунт и к власти пришёл непонятный Демократический Фронт, желающий присоединиться к нашей Конфедерации. Президент Симаков, судя по тому, что твёрдого «нет» от него пока не прозвучало, всё ещё размышлял, ввязываться ли в эту войну. Однако столичные части быстрого реагирования уже накапливались в районе Тихорецка, а к нашему комбату недавно прибыл генерал Крапивин, который будет командовать весенним наступлением на Дон, конечно, если будет на то приказ свыше.

Оното понятно, что и без нас на самом верху решат, как поступить, но лично я склонялся к тому, что Симаков всё же отдаст приказ на частичную оккупацию Донского Царства. В этом случае он серьёзно расширял границы Конфедерации, а также получал дополнительные ресурсы и людей, которых можно было расселить в наших внутренних областях. Есть препятствие в лице «беспределов», это ясно, но наши войска раскатают их в блин, уж в этомто можно было не сомневаться. Был ещё недобитый донской царь Иван, закрепившийся в своём индустриальном центре, городе Шахты, но сил у него немного, и спорить с Симаковым он не станет. Впрочем, это всего лишь только мысли и предположения рядового Сашки Мечникова, а уж как там сложится, можно было только гадать.

Наконец появился Исмаилага и сел в кабину с водителем. Бронированный «Урал» тронулся с места и по разбитой дороге, переваливаясь на ухабах, повёз нас в Кисляковскую. Три часа пути – и мы были на месте. Лагерь роты представлял собой восемь вместительных палаток, окружённых высокой земляной насыпью, глубоким рвом и линией окопов с дзотами из бетонных блоков. Нас сразу же раскидали по группам, заселили в палатки и поставили на довольствие. Жаль, наша уже сдружившаяся тройка вместе не осталась, но в роте были одной и небольшой, так что виделись мы часто. Да и в третьей группе, куда меня поставили на должность разведчика, ребята подобрались неплохие, и в их дружный коллектив я вошёл достаточно быстро.

В учебке мне рассказали о ротах спецназа ГРУ до Чёрного Трехлетия, которые, как правило, состояли из трёх групп по пятнадцать бойцов в каждой, плюс командир роты, три командира групп, три «замка», замполит и старшина, итого получается пятьдесят четыре человека. Наша рота была по штатам полностью скопирована с них, вот только групп было не три, а шесть, и в каждой роте имелся вспомогательный взвод, прикомандированный из батальона. Получалось сдвоенное подразделение, которое имело неплохую огневую мощь и по нынешним временам было весьма грозной силой, с которой просто необходимо было считаться.

Следующий день был днём начала моей службы, и ожидал я от него очень многого. Однако занимались мы совсем не тем, чем, как я думал, должны заниматься солдаты. Наша рота отвечала за блокпост на трассе РостовБаку и охрану чудом уцелевшего древнего моста через реку Ея – одна группа уже при деле. Ещё одна группа постоянно находилась в нашем лагере неподалеку от трассы, несла караульную службу, а остальные четыре группы ежедневно отправлялись на заработки.

Как и где можно заработать деньжат в безлюдной местности, которая на много километров окружена бывшими сельхозугодьями, покрытыми кустарником и лесом? Вопрос, конечно, интересный, но ответ на него оказался очень прост.

Четыре группы бойцов гвардейского спецназа, вооружённые ломами, пилами, молотами, кувалдами и металлоискателями, почти каждый день отправлялись на развалины станицы Кисляковской и планомерно, строение за строением разбирали завалы. Мы добывали металл и, надо сказать, делали это настолько хорошо, что каждый вечер выдавали нагора не менее десяти тонн этого полезного и так необходимого в промышленности сырья, которое отгружали в приходивший за ним грузовик. Впрочем, интересовал нас не только металлолом, но и то, что могло бы пригодиться в батальоне. Книги, статуэтки, игрушки из пластика, оконное стекло, оружие, если таковое попадалось, и всё, что стоило хоть какихто деньжат или могло пригодиться в нашем нелёгком быту.

Поначалу я подумал, что это личная инициатива майора Ерёменко, решившего нажиться на солдатском труде, но, расспросив парней из своей группы, узнал, что это самая обычная практика, которая уже не первый год помогает батальону както выживать и содержать вспомогательные части. Пользуясь тем, что на границах спокойно, не только мы, но и весь батальон с наступлением зимнего времени занимался только одним – мародёркой на развалинах былого человеческого благополучия. Конечно, правительство свои обязательства выполняло, по крайней мере пока, – выделяло на батальон денежные средства и снабжение без задержек, но это касалось только бойцов первой линии, а вот остальные в счёт не шли.