Кубанская конфедерация. Пенталогия (СИ)

Мы шли вдоль берега и рассматривали все это нагромождение плавучего материала, который своей корявостью и дикими формами, не давал замылиться взгляду и, отвлекал от всех забот и проблем, и наш поиск напоминал променад, хотя бдительности воины не теряли. Все было спокойно. Но когда мы отмахали от Флиссенгена чуть больше четырех километров, бегущий по пляжу Лихой подал голос. Разумный пес чтото обнаружил, и с двумя тройками воинов, под прикрытием остальных бойцов, занявших круговую оборону по берегу и пляжу, я направился к нему. Здесь все то же самое, что и вокруг, разбитые в щепки стволы деревьев, кусок древней рыболовецкой сетки и пластик. Лихой стоял на одном месте, над большой грудой бурых водорослей, и быстро раскидав это нагромождение из морской травы, мы обнаружили под ней мертвого человека.

На вид, утопленнику было лет сорок, брюнет с короткой прической, аккуратная бородка клинышком и тонкие усики. Одет этот человек был в рваный термогидрокостюм красного цвета. И умер он, скорее всего, от самого обычного переохлаждения. Его обыскали, и на теле была обнаружена запаянная в пластик стопка бумаг, все на английском языке, а значит, по возвращении на корабль, у штатного отрядного переводчика Тедди Аргайла будет работа.

Мертвеца закопали невдалеке от пляжа и двинулись дальше. Прошли еще с полкилометра, и обнаружили нанизанный на острый ствол дерева, стандартный спасательный плот типа ПСН10, а вокруг него еще трех человек, двух мужчин и одну женщину в спасательных пробковых жилетах. Документов или бумаг при этих людях не оказалась, и единственная вещь, которая привлекла внимание, это небольшой разбитый приборчик в плотике, тот самый, который выдавал в эфир сигнал «мэйдэй». Дальнейшие поиски никаких результатов не принесли, хотя мы дошли до самого Зютеланда.

Оставаться на берегу не стали. Вернулись на фрегат, и ближе к полуночи, я вызвал к себе Тедди Аргайла и передал ему бумаги. Без промедления, переводчик взялся за дело, и вскоре я узнал, кем же были найденные нами на берегу мертвецы.

Оказалось, что это разведка, посланная главнокомандующим Армии Рединга Квентином Дойлом в Европу для поиска союзников в борьбе против негров и индийцев. Бумаги первого мертвеца были документами, своего рода мандатами, на всю группу из шести человек, которые должны были перебраться на материк.

Путешествовали англичане на моторном катере, построенном в городке Чатем. Вышли в море, а тут шторм, и полный провал миссии. Как итог, порванный резиновый плот, четыре трупа на берегу и еще два неизвестно где. В том, что мертвы все, лично я, был уверен почти на сто процентов, если бы хоть ктото уцелел, мы бы его нашли.

Тедди Аргайл вчитывался в скупые строки документов, и о чемто напряженно размышлял, а для меня, все было предельно ясно, и я мог твердо заявить, что дела анклава под названием Армия Рединга, очень и очень плачевны. Факты на лицо.

Разведка на материк была организована просто отвратительно и крайне непрофессионально. Катер утоп, а люди, которых мы обнаружили, к путешествию подготовлены не были. Оружия при них не обнаружено, и только у одного была расстегнутая кобура под пистолет. Одежда на всех очень простенькая и отнюдь не камуфляж или добротные туристические образцы. И все посланники Квентина Дойла имели вид весьма истощенных людей. Както это все несерьезно, и больше напоминает не разведку, а миссию отчаяния и последнюю попытку сделать хоть чтото, ради своего выживания. Вывод прост, англосаксы в дикость не скатились, но они к этому близки.

Как это коснется меня? Пожалуй, что никак. Про мертвецов и радиосообщение Квентина Дойла, в Краснодар, конечно же, сообщу. Но конкретных приказов по налаживанию контактов с Армией Рединга, наверняка, не получу. Значит, все останется на мое усмотрение, а оно таково, что связываться с англосаксами, смысла нет, и тратить ресурсы на то, чтобы выйти с ними на связь, не стоит. С той поры, когда радиостанция «Ветрогона» впервые поймала радиосигнал из Рединга, мое мнение не изменилось.

– Больше в документах ничего? – спросил я переводчика.

– Нет, командир, удостоверения личности на бумаге, даже без фотографий, и предписание.

Тедди оторвался от бумаг и посмотрел на меня. В глазах этого рыжего двадцатичетырехлетнего парня, был какойто непонятный для меня вопрос, который он никак не решался задать. Однако забивать себе голову проблемами Аргайла я не стал и, кивнув на дверь, сказал:

– Можешь идти отдыхать.

Переводчик, было, привстал, но снова опустился в кресло, и выдохнул:

– Командир, отпусти меня.

– Куда?

– На остров. В Армию Рединга.

– А тебе что, у нас плохо?

– Не в этом деле. В свое время, когда я попал к вам в плен, вы меня пощадили, и я стал среди вас почти своим человеком. Но все же, моя родина это Англия, хоть я и родился на Кипре.

– Ну, и как ты себе представляешь путешествие к Редингу?

– Высадите меня на берег, гденибудь в районе Портсмута, а дальше я сам.