Кубанская конфедерация. Пенталогия (СИ)

Скоков посмотрел на лейтенантов, одобрительно покивал головой и согласился:

– Слушай, Мечник, а ведь это все реально.

– Будем надеяться, что да, а иначе туго нам придется.

– Да чего там сомневаться, все получится. Может быть, не сторгуемся со шведами. Ладно. Не выгорит дело в Сестрорецке. Пусть. Тем же питерским повольникам предложи новые земли, где погулять можно и красочно теплый морской берег распиши, пойдут с нами и долго думать не станут. При этом никого из них дикари не смущают, лишь бы мы им боеприпасы подбрасывали, и хабар по справедливой цене принимали. Это же можно такие дела завертеть…

Видя, что кавторанг разошелся, я остановил его:

– Про большие дела и светлое безоблачное будущее позже поговорим, а пока решаем за день сегодняшний. Кто за то, чтобы остаться в ЛаФерроле?

Проголосовали единогласно, все четверо «за». Командиры отряда в очередной раз убедились в том, что новоиспеченный граф Мечников понимает, что делает и просчитывает свои шаги, и были готовы выполнять мои приказания дальше.

– Раз все решили, – продолжил я, – то начинаем работу. Максим Сергеевич, – взгляд на Скокова, – швартуй фрегат к причалу, нечего ему в океане болтаться.

– Как и сказал, уже сегодня буду у причальной стенки.

– Игнач, ты своими артиллеристами и Группой Огневой Поддержки начинаете готовить оборону порта ЛаФерроль. Оборудуй позиции для минометов и гранатометов, и прикидывай места для постановки минных полей. На ближайшие пару месяцев, до возвращения «Ветрогона» и «Аделаиды» с Балтики, мы будем держать за собой только десять квадратных километров бывшей военноморской базы. А город станем рассматривать как боевое предполье.

– Понял, – согласный кивок пластуна.

– Кум, – следующий приказ для связиста, – до отхода «Ветрогона» в поход, восстанови местную радиоточку, чтобы гарнизон мог с «Гибралтаром» и нами общаться. Ты говорил, что в несколько дней уложишься. Это реально?

– Да.

– Добро. Серый, теперь ты.

– Готов, – отозвался командир роты разведки.

– На Балтику пойдет рота Крепыша, а твоя, соответственно, останется здесь. Поэтому, начинай более подробную разведку местности и наноси на карту все, что нам может пригодиться. Подробные карты провинции и городов у тебя уже есть, так что не ленись, и каждый брошенный заводик или мастерскую на учет бери. Плевать, что развалины, под ними подвалы имеются, а в них может оказаться все что угодно.

– С местными жителями, если таковых встретим, как себя вести?

– Нейтрально, предлагай к нам перебираться, но особо не настаивай. Кстати, из тех беглецов, кто у нас останется, можешь к себе в проводники несколько человек взять. Я видел, какими завидущими глазами молодежь на твоих ветеранов смотрела, так что выбирай кого угодно, за тобой любой пойдет.

– Псов с собой заберешь?

– Только Лихого, а Умный здесь останется.

– Все ясно. Вопросов больше не имею.

– В таком случае, товарищи офицеры, расходимся. Что делать вы знаете, а рабочие вопросы будем решать по мере их поступления.

Командный пункт опустел. Я отдал приказ охране паковать вещи и готовиться к маршу на ЛаФерроль, а сам отправился к испанцам, которые все так же, находились на пляже. Беженцы, которых скопилось более ста пятидесяти человек, увидели среди моих воинов суету и уходящие в море мотоботы, и тоже задергались. Это было объяснимо. Общением я испанцев не баловал, поблажек не давал, своими мыслями и планами на их счет не делился и, конечно же, они беспокоились за свою жизнь, в которой не было ни ясности, ни определенности.

Я подошел к толпе, которая сгрудилась в одном месте. Рядом со мной встал Диего Миронес, который все время находился рядом со своими соотечественниками, и я начал говорить:

– Внимание! Кто еще не знает, я граф Кубанской Конфедерации Александр Мечников. Среди вас нет старшего, и нет единого мнения о том, что делать дальше, поэтому я обращаюсь ко всем сразу. Отныне земли бывшего автономного сообщества Галисия принадлежат нашему государству, и мой отряд решил здесь поселиться. Вы, местные жители, и я даю вам возможность выбора, который невелик. Вы можете уйти, и вам вернут ваше оружие и вещи. Или же, если имеется желание, оставайтесь с нами. Выбирайте, воля и смерть от дикарей, которые в следующем году уже будут здесь. Или же подчинение мне, клятва на верность, и жизнь под защитой нашего оружия. Кто остается с отрядом, налево. Кто уходит сам по себе, направо.

Развернувшись и отойдя в сторону, я остановился метрах в десяти от толпы, которая зашумела, заспорила, и минуты через тричетыре разделилась на две неровные части. Одна, маленькая, человек в тридцать, готова была уйти. Другая, в которой собралась основная масса людей, оставалась со мной. Честно говоря, я ожидал, что испанцы разделятся поровну. Но видимо, большинство беглецов четко осознавали, что для выживания необходимо подчиниться и принять власть иноземца, то есть мою, и решили остаться.

– Диего, иди сюда.

Окликнул я переводчика, который всматривался в лица уходящих на свободу людей так, как если бы хотел запомнить их навсегда.

– Да, командир?