Кубанские зори

Ни беспощадное изъятие заложников, то есть арест, высылка, расстрел людей лишь по подозрению в том, что они могут помогать Рябоконю, ни засады, перекрывавшие все выходы из плавней на берег, ни глубинные походы в лиманы довольно большими силами, ни запрет рыбакам ловить рыбу — ничто не помогло Малкину выполнить его задачу. Добиваться же своего он привык любым способом, крепко помня о том, что цель оправдывает средства. Здесь же, в кубанских плавнях, он столкнулся с чем-то для него непривычным и непонятным. Те меры, которые он применял ранее, в других местах, куда его, как человека твердого и бескомпромиссного, посылала партия, здесь почему-то не срабатывали, не приносили ожидаемого им результата. Он не сразу это понял, полагая, что все дело в недостаточной жесткости и жестокости, что стоит проявить большую решительность, и цель будет достигнута.

Но все его оперативные ухищрения против Рябоконя оказались бесполезными. Это означало только одно — в Рябоконе была некая сила, которая Малкину с его изощренностью бесчеловечных репрессий была неподвластной. Это он чувствовал постоянно. Это сидело в нем как некая заноза, угнетая и доставляя ему муки. Теперь он хотя и смутно, но все-таки понимал, что даже с успехом завершившаяся операция не принесет ему удовлетворения. И пойманный, и убитый Рябоконь все равно будет досаждать ему какой-то своей правотой, которая была выше Малкина и его нечеловеческой службы.

Вместо планировавшихся Малкиным двух недель на ликвидацию Рябоконя, он будет ловить его целых пятнадцать месяцев, более года. И все произойдет совсем не так, как мыслилось и представлялось самому Малкину.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ЛОЖНЫЙ ОТРЯД «ТАМАНЬ»

Несмотря на все предпринятые меры, которые, казалось, вот-вот должны были покончить с Рябоконем, конец 1923 — начало 1924 года не принесли для власти никаких результатов. Чем более жестокими и изощренными были меры против Рябоконя, тем более осторожным и неуловимым становился он. Казалось, что он был везде и нигде. Сообщения секретных осведомителей не поспевали, тут же устаревая, так как он постоянно менял свое место, появляясь там, где его не ожидали.

Чоновцам мешало и то, что кроме небольшой группы Рябоконя с обширной его поддержкой в хуторах и станицах в плавнях было немало чисто уголовных банд, хорошо вооруженных даже пулеметами. Их численность намного превышала группу Рябоконя и достигала двадцати — тридцати человек. Власть четко отличала эти банды от политической группы Рябоконя, но в пропагандистских целях все грабежи на дорогах, все налеты на станицы и хутора выдавала за дело рук рябоконевцев, дабы скрыть характер его движения и уравнять его с обыкновенными бандитами, тем самым как бы получая право на самые жестокие меры против него.

Сводки и донесения, посылаемые в инстанции, сообщали всяческие подробности, но не могли порадовать власть главным — тем, что Рябоконь наконец-то пойман или убит. Несмотря на все заверения тех, кто занимался его ликвидацией.