Кубанский огонь

Захаров оказался бесцветным человеком с глазами как две заслонки. Увидав приветливое обращение гостя, есаул еще более насторожился. Лыков с полчаса, как мог доброжелательно, рассказывал ему о своем поручении. Они согласовали обязанности, выпили по три стакана чаю. Наконец командированный осторожно спросил:

– Главным помощником мне будет ведь Пришельцев?

– Точно так. На мне целый город, ответственность, то да се. Верите: ночей не сплю, все о службе думаю. У нас ведь как: нынче атаман, а завтра яман. Приходится крутить, как цыган солнцем[15]. А Пришельцев…

– Что он за человек?

– Ему лишь бы отчет гладкий был. К службе совершенно равнодушен. Взятки золотыми часами берет… А начальник области не препятствует. Дисциплины никакой: мне, полицмейстеру, отказывает в рапорте!

– Но если глядеть в отчеты, то раскрываемость у него на высоте.

Захаров вспыхнул:

– Это еще надо проверить его отчеты! Пришельцев хорош очки втирать. А банду «Степных дьяволов» второй год изловить не может.

– Я вас понял, Дмитрий Семенович, спасибо за откровенность. Буду согласовывать с вами каждый свой шаг. Но коллежский асессор по должности обязан быть мне ближайшим помощником.

– Так пусть и покажет себя. Увидите: опростоволосится. Скорее груши на вербе вырастут, чем Пришельцев поймает Вариводу.

– Вы не знаете, когда начальник сыскной вернется в город? – сменил разговор питерец. – Мне с ним хотелось бы увидеться уже сегодня, хоть за полночь.

– Алексей Николаевич, – вкрадчиво заговорил есаул, – у вас ведь в кармане Высочайшее повеление. Вы здесь все можете. Верно?

– Ну…

– Вот и воспользуйтесь правами. Присмотритесь к этому прощелыге, и непременно увидите, что я прав. Тогда и… снять его, шахрая[16], с должности. А?

– Дознание покажет, каков на самом деле ваш подчиненный. И все же, как мне его увидеть?

– Я распоряжусь, чтобы он вас ждал. Сейчас коллежский асессор в Ейском отделе, но к вечеру обязан вернуться. Мне, конечно, он докладывать не будет, а сразу пойдет к Бабычу. Любит к начальству шастать, усердие показывать.

– Но ведь именно Михаил Павлович послал его в отдел. Поэтому и доклад ему.

Полицмейстер смутился:

– Да, однако ведь и я ему начальник. И тоже желаю знать про дознание.

В разговоре возникла заминка.

– Не хотите ли еще чаю? Или есть коньяк.

– Нет, спасибо. Я пойду.

– Позвольте вас сопроводить, – вскочил есаул. – Покажу все эти… достопримечательности. Город у нас красивый.

– У вас дел выше головы. Я сам, не беспокойтесь.

– А где остановились, Алексей Николаевич?

– В «Центральной».

По лицу Захарова пробежала непонятная гримаса:

– Так-то конечно… с такими прогонами… по чину пятого класса, да еще по Высочайшему повелению…[17]

– Не в ту гостиницу поселился?

– Нет, что вы. Но там номер десять рублей в день!

– Куда деваться? – развел руками сыщик. – Все говорят: нефтяная горячка. И потому дерут втридорога.

– Ох, разбойники хуже Полюндры…

Лыков простился с полицмейстером и вышел в приемную. Корж тут же вскочил: ловкий, подтянутый.

– Куда теперь, Алексей Николаич? До возвращения Пришельцева еще часа три.

– А давайте по городу пройдемся. Люблю новые места узнавать. Захаров сейчас предлагал себя в чичероны, но я отказался. Пиво в Екатеринодаре есть хорошее?

– Так точно! Завода Ирзы, «Новая Бавария» называется. У них собственный артезианский колодец, в котором лучшая в городе вода; они ею даже торгуют. Пиво первоклассное.

– Хочу его распробовать. Еще я из пролетки видел раковарню. Хорошее заведение, мне такие лишь в Ростове встречались. В Кубани разве тоже раки водятся? Говорят, она мутная.

– Это известка ее мутит, а так ничего. А раков ловят в притоках да в горных речках. Ну, идемте. Что еще желаете увидеть, кроме раковарни?

– Красивые улицы с интересными домами.

– Ну, лучшую вы уже смотрели. Пойдемте остальные глядеть. Пива или чего покрепче отведаем. А там и Александр Петрович вернется.

Глава 4 Город Екатеринодар, март 1911 года

Скромное поселение заложили на Кубани в 1793 году. Сначала это был укрепленный лагерь, затем – военная крепость. Требовалось освоить земли, пожалованные Екатериной Второй Черноморскому казачьему войску за ратные подвиги в очередной Русско-турецкой войне[18]. Согласно грамоте, казаки получили в вечное пользование территорию по правому берегу реки от Таманского полуострова на западе до Усть-Лабинского укрепления на востоке. Закубанские горцы не обрадовались соседям, и разгорелась многолетняя резня. Долгое время основные события кавказского противостояния происходили в Чечне и Дагестане, да на Черноморской линии. Но и здесь черкесы скучать казакам не давали… Лишь в 1860 году город стал административным центром вновь образованной Кубанской области, и люди смогли перевести дух. В том же году появилось Кубанское казачье войско. Его создали из Черноморского войска, влив в него дополнительно первые шесть бригад, пеший батальон и две конные батареи Кавказского Линейного казачьего войска. А затем реформы продолжились. Полувековое покорение Кавказа наконец-то завершилось, началась мирная жизнь.