Начавши службу, после расформирования бывшего Нашенбургского полка, в Черноморском № 4 батальоне, М. А. Цакни в 1841 году перешел в Черноморский линейный № 11 батальон; в следующем году он был командирован в штаб начальника Черноморской береговой линии; в 1843 году назначен старшим адъютантом в штабе; в 1845 году переведен в Черноморский линейный № 7 батальон, с оставлением в той же должности; в 1850 году назначен штаб-офицером для особых поручений при начальнике Черноморской береговой линии; в 1856 году, по упразднении штаба начальника Черноморской береговой линии, назначен в распоряжение наказного атамана Черноморского казачьего войска; в 1858 году дежурным штаб-офицером штаба войск правого крыла Кавказской линии; в 1861 году начальником штаба Кубанского казачьего войска; в 1862 году помощником генерал-интенданта Кавказской армии; в 1865 году – помощником начальника Кубанской области; наконец, Высочайшим приказом 3 февраля 1869 года назначен начальником Кубанской Области и наказным атаманом Кубанского казачьего войска, с зачислением по армейской кавалерии.
За свою служебную деятельность и отличия М. А. Цакни получил в разное время следующие ордена и награды: св. Владимира II, III и IV ст. с бантом за выслугу 25 лет, св. Анны I ст. с мечами, II ст. с мечами и III ст. с мечами и бантом, св. Станислава I ст. с мечами, II ст. с мечами, той же степени с Императорской короной и мечами и III ст., золотую саблю с надписью «за храбрость», знак отличия беспорочной службы за 20 лет, светло-бронзовую медаль на георгиевской ленте в память войны 1853–1856 годов, крест за службу на Кавказе, медаль за покорение Западного Кавказа, золотую медаль 1861 года, знак отличия 1863 года за участие в составлении положения об освобождении зависимых сословий в горских обществах Кубанской области, несколько монарших благоволений и 2500 дес. земли.
Как всю вообще службу, генерал Цакни начал на Кавказе и свою боевую деятельность, которая была проведена им почти исключительно в военных действиях с горцами Западного Кавказа и восточного берега Черного моря. Так, он участвовал в делах с горцами восточного берега Черного моря в 1835 и в 1838 годах, февраля 29-го 1840 года находился при взятии черкесами Вельяминовского форта и, несмотря на личную храбрость и мужественную защиту этого форта гарнизоном, был взят в плен горцами, где и пробыл до 11 мая того же года; в 1841 г. находился в деле с горцами при укреплении Теньгинском и в наступательном движении отряда контр-адмирала Серебрякова; в 1842 г. участвовал в экспедиции против натухайцев; а в 1851, 1852 и 1853 годах в движениях отряда вице-адмирала Серебрякова по верховьям ущелий Баканского, Худако, Псебенса, Геченсина, Займеса и Адагума, в землях дальних натухайцев, джегетов, по р. Адагуму, против скопищ Магомет-Амина и пр., пр; в тех же местах, т. е. вблизи Геленджика, Новороссийска, Анапы, Раевского форта и др. проведена была боевая деятельность Михаила Аргирьевича и в течение войны 1853–1856 годов, причем он участвовал в движении эскадры вице-адмирала Серебрякова к Трапезонду; наконец, 1856, 1857, 1858 и 1860 годы также прошли для М. А. Цакни в беспрестанных экспедициях против горцев северной части нынешнего Черноморского округа, южной части Темрюкского уезда и западной части бывшего Закубанского. Большую часть своих наград и повышений по службе Михаил Аргирьевич получил именно за свою боевую деятельность в названных местах Западного Кавказа и Черноморского побережья.
Четыре с лишком года атаманской деятельности Михаила Аргирьевича Цакни в Кубанском войске прошли в заботах по внутреннему упорядочению войска и края. В это время в Кубанском войске было введено положение 1870 года и начаты первые работы по размежеванию казачьих земель, т. е. проведены в жизнь казачества такие два акта, которые существенно изменили прежний строй этой жизни. Первым из этих актов были ясно определены и отграничены права казачества в станичном, общинном самоуправлении; вторым окончательно установлены существующие ныне формы земельной собственности. На Михаиле Аргирьевиче, как наказном атамане и начальнике области, лежала тяжелая ноша согласовать требования нового закона с практикой и традициями существовавшей до того действительности.
Николай Николаевич Кармалин