Кубатура яйца

Я не называю здесь ее имени, потому что девушке было бы очень больно от моих сочувствий, восторгов и сожалений; она улыбается, пересаживаясь из коляски на переднее сиденье своего очень старого «кадиллака», сложенную коляску запихивает на заднее сиденье, все сама, все улыбаясь. В университете, где девушка завершает курс наук об организации современного бизнеса, она приглядывается к юридическому факультету — хочет закончить его, денег должно хватить — и начать собственное дело в адвокатской конторе. «Это будет славно, — говорит она. — Я собираюсь выступать по делам об автомобильных травмах и быстро приобрету популярность. Вы представляете — въезжаю на коляске и говорю: „Господин судья! Господа присяжные! Я понимаю мучения этого человека, пострадавшего в катастрофе…“» И смеется.

Это очень американский характер — сродни тем, что запомнились из литературы; человека бьют, а он встает и, улыбаясь, надвигается на противника — раз, второй, пятый. Его снова бьют, а человек улыбается расквашенным ртом, лезет в драку, пока его не свалят совсем или пока противник не отступит перед упорством. Здесь упрямством не хвастаются — герой рассказа Джека Лондона «Любовь к жизни» просто хотел выжить, не видя в этом особого героизма и не философствуя, — он хотел выжить и, замерзая, полз, улыбаясь деревенеющим ртом.

Улыбается парализованный Уолт Уитмен — из истории американской литературы; улыбается парализованный Теодор Ретке — из классиков новой американской поэзии.

Улыбаются астронавты, улыбается преступник, поднимая запястья в наручниках, улыбается ковбой, гарцуя за изгородью у шоссе, улыбается бывший президент Никсон, вывозя в кресле свою парализованную жену из больницы. Это не потому, что всем весело; попросту «улыбка — это флаг корабля» (одна из немногих советских песен, которые звучали в Америке). Опустив флаг, корабль капитулирует и прекращает существование; достойнейшие корабли и тонут с флагом на рее.

Город Финикс похож на несколько рыболовецких флотилий, рассеянных в океане. Пустыня — океаном вокруг, с валами каменных взгорий, с каменистыми породами, выступающими в песках, словно серая зыбь. Флотилии закинули сети каждая в своих водах и не приближаются друг к другу — кварталы особняков разделены нейтральными зонами, где растут лишь толстые зеленые кактусы, похожие на гигантские окаменевшие огурцы с отростками или на причудливые скульптуры, сооруженные здесь давно не существующей, неразгаданной цивилизацией.