Кубатура яйца

Население дорог разнообразно; на Гавайях и в штате Миссисипи водительские права выдаются без экзаменов с пятнадцати лет (только в тридцати штатах запрещено вождение автомобиля до четырнадцатилетнего возраста); обычно же необходимо сдать простенький экзамен по правилам уличного движения, не обязывающий к знакомству с автомобильными внутренностями. Из сказанного, я думаю, понятно, что на дорогах встречаются водители самого разного класса. В городе Мак-Кейми, штат Техас, десять лет назад был установлен рекорд, как свидетельствуют американские хроники, не превзойденный до сих пор: семидесятипятилетний водитель четырежды прокатился не по своей стороне шоссе, вызвал шесть дорожных происшествий подряд, кроме того, четыре автомобиля сам задел; все это за двадцать минут. Сточетырехлетний калифорниец Рой Роулингс три года назад развил на запруженном шоссе скорость, почти в два раза превышающую дозволенную, за что и был задержан вместе с автомобилем для уплаты стодолларового штрафа. Это я вам рассказал к тому, что на дорогах ежегодно гибнет больше пятидесяти тысяч американцев — люди зачастую рождаются в пути, живут, мчась по шоссе, и умирают на них; образ автомобиля и дороги так же неотделим от Америки, как образ корабля неотделим от океана. Страна запелената в ленты своих шоссе, и строгий американский бог глядит на путешественников с рекламных щитов, установленных вперемежку с рекламами разных безбожных заведений, обещающих далеко не праведные забавы. Я нигде на свете не видел, чтобы господа бога рекламировали, словно кандидата в губернаторы; это странная дорожная религия, а скорее привычка к восприятию информации сквозь ветровое стекло: «Господь следит за тобой! Собор святого Иоанна — третий поворот после перекрестка…» Подъезжают, молятся, бросают монеты в кружку, покупают охранительный брелок со святым Христофором, исповедуются — и все это не выключая мотора, который стонет так, что слышно сквозь соборную дверь, и священник повышает голос, взмахивая руками, как регулировщик…

Отчетливо помню книгу Джона Керуака «На дороге». Битнический манифест, у нас она прочтена была удивленно и с опозданием; только позже я познакомился с людьми, чьей религией стало движение, дорога; не переезд от жилья к жилью, а жизнь в движении — на мотоциклах, в автомобилях, в трайлерах, на платформах. У многих есть какая-то цель, иные, словно беженцы, которые не ведают, где остановятся, — в заплечных мешках часто попискивают очень серьезные большеглазые младенцы.

Впрочем, особые рюкзаки для младенцев никого не удивляют; говорят, что в дальней дороге они даже удобны (моя жена упала бы в обморок, ей всегда казалось, что только никелированные коляски необычайной красоты достойны транспортировать детвору, так что я вольнодумствую, столь примирительно рассуждая о младенце в заплечной сумке).

…Но младенец улыбнулся из-за папиного затылка и невозмутимо перекочевал на дерматиновую обивку стула в одноэтажном недорогом китайском ресторанчике «Королевский Пекин». Происходило это на 23-й улице в городе Лоуренсе, где я поглощал на обед нечто по-восточному загадочное, сладкое, соленое и перченое одновременно (в китайских ресторанах боюсь спрашивать, что мне подано, — заказываю какого-нибудь «Фиолетового Дракона» и убеждаю себя, что это вовсе не маринованные сверчки, как показалось. А деликатные официанты тоже загадочно жмурятся и хранят тайны).