Кубинский рассказ XX века

С того самого дня, когда был объявлен одобренный вариант решения Пограничного Конфликта, а прошло уже несколько месяцев, Бывший Начальник Президентской Канцелярии стал незаменимым сотрудником посольства, предоставившего ему политическое убежище. Его усилиями был налажен выгодный обмен хлопка на табак, его усилиями развивалась торговля вещами, вчера еще не имевшими цены на внешнем рынке, такими, к примеру, как индейское пончо — национальная одежда, которую, как правило, ткали в Лондоне. Со складов Соседней Страны на здешние прилавки завезли петушков из жженого сахара, медовые коврижки в виде забавных зверьков, повидло в глиняных бочонках. В магазинах появились ворсистые войлочные шляпы, широкие расшитые пояса, кофточки с квадратным вырезом деревенской работы. А заодно с ними глиняные церквушки — хранительницы семейных очагов, гитары, сделанные народными мастерами, скрипки из селения Петаче, где каждый второй — luthier[37]. Все это, вместе взятое, придавало стране, лишенной фольклорных примет в тканях, посуде и безделушках, экзотический характер, который так привлекает иностранных туристов… Но и это еще не все! Бывший Начальник Президентской Канцелярии, уставший от безделья, погруженный во время без времени, где понедельник мог быть вторником, а вторник четвергом, добровольно взялся за посольскую работу. И пока Сеньор Посол зачитывался очередными томами Сименона, воображая себя инспектором Мегрэ, Бывший Начальник Президентской Канцелярии редактировал дипломатические ноты, конфиденциальные письма, сообщения в министерство иностранных дел, доклады, меморандумы и т. д. и т. п. «По-моему, посол моей страны — это вы», — усмехался Сеньор Консул, который любил наведываться в посольство без звонка. «Чтобы шпионить и доносить», — говорил Сеньор Посол, лютой ненавистью ненавидевший злое лошадиное лицо Консула. В один из дней Бывший Начальник Президентской Канцелярии изъявил желание принять подданство Соседней Страны. «Он с ума сошел!» — удивился Сеньор Посол. «В вашей превосходной конституции сказано — ты берешь в руки том, листаешь страницы и тычешь пальцем в нужную тебе статью, — что любой иностранец, пробывший свыше двух лет на территории страны, может возбудить ходатайство о предоставлении ему подданства. Я нахожусь на территории вашей страны и подчиняюсь законам вашего государства. Если бы я совершил в вашем доме преступление, меня бы судил только ваш суд». — «А ты намерен провести в этом доме целых два года?» — «Я здесь уже несколько месяцев. И хочу напомнить, что один знаменитый политический деятель Латинской Америки прятался в посольстве братской страны семь лет подряд. Срок более внушительный, чем у Ионы, просидевшего во чреве китовом, и не менее длительный, чем у Сильвио Пеллико[38]». — «Вот проживешь здесь два года, тогда и посмотрим!» — «Проживет, проживет!» — сказала Супруга Сеньора Посла с такой убежденностью в голосе, что я невольно подумал о том, сколько месяцев — сколько еще? — мне суждено жить в этом мире, затерянном между Вечностью Бога и Вечностью Утенка Дональда.

Сегодня Сеньор Посол, надев парадный сюртук, ушел из дому очень рано, чтобы присутствовать на Военном параде, который проводится ежегодно в День Отчизны. Мы завтракали вдвоем: Супруга Посла и я. Потом мы перешли в маленькую библиотеку, которая осталась от прежнего посла. «Здесь нет ничего интересного, — сказала Супруга Посла, — этому сеньору хотелось показать, что конкистадоры Америки обнаружили на наших землях все те чудеса, которыми напичканы рыцарские романы. Отсюда и эта библиотека (выразительный жест): «Амадис Гальский»[39] — кирпич, «Пальмерин из Тиркании»[40] — еще один кирпич, «Рыцарь Сифар»[41] — сразу два кирпича!» Я взял томик «Белого Тиранта»[42]. «А этот?» — «Три кирпича. Ты, должно быть, никогда не представлял себе мира героини, названной Услада Моей Жизни, той, что спрятала рыцаря в полуприкрытом сундуке, и он увидел все прелести обнаженной принцессы… Вот что она говорит (Супруга Сеньора Посла театральным жестом раскрыла книгу):

О Тирант, мой господин! Где ты теперь?
Отчего ты не рядом со мной?
Отчего не любуешься тем, что
Дороже всего тебе в жизни?
О Тирант, мой господин, ты взгляни поскорей,
Что за дивные волосы у прекрасной принцессы моей.
Я от имени твоего их целую,
Лучший из лучших рыцарей в мире!
Что за рот и глаза:
Я от имени твоего их целую.
Что за груди хрустальные!
До чего они хороши и упруги, белы и гладки!
А живот ее, бедра, потайной уголок!
Горе мне, не мужчиной я рождена…»