Кубит или бит, Любить или не любить. Книга 1

Красный и синий цвета располагаются на противоположных полюсах традиционной горизонтальной шкалы радужного солнечного спектра: красный, оранжевый, жёлтый, зелёный, голубой, синий, фиолетовый. Невидимая для человеческого зрения левая часть солнечного спектра, предшествующая красной (женской) области, как известно, называется инфракрасной и реально ощущается нами как тепло. Это лишний раз подтверждает справедливость наших предыдущих выводов, подтверждающих в символическом ракурсе нетривиальную тождественность «красный = женский = тёплый». Что касается невидимой («ультраправой») её части, следующей за «мужскими» синими и фиолетовыми тонами, то её принято называть ультрафиолетовой. Эта относительная «чернота», как известно, имеет более высокую энергетику световых квантов и более жёсткое электромагнитное излучение с повышенной проникающей способностью. Кожный покров человеческого тела под его воздействием начинает проявлять не столько «красноту» от солнечной передозировки инфракрасной составляющей, сколько шоколадные оттенки телесной «черноты». При желании несложно найти немало других примеров согласованности цветовой гаммы солнечного излучения с реалиями нашей жизни. Действительно, проливается свет понимания того, откуда в нашем лексиконе растут ноги у романтической мужской склонности «ходить налево», а также часто чувствовать за собой правоту с позиции силы даже тогда, когда на это нет никаких оснований. Приходит ответ на вопросы, например, почему мужчины являются в силовых проявлениях внешнего уровня более активной и жёсткой половиной человеческого измерения; почему Природа в процессе синтеза новой Жизни предпочитает девятимесячное сотрудничество именно с женской «слабостью», максимально созвучной миру и теплу; почему тёплое слово «красота» имеет в русской грамматике женский род; почему это слово действительно тёплое, то есть реально греет наши сердца; почему ультраправые (ультрафиолетовые) мужские склонности нередко подталкивают человечество к холоду и отсутствию света, то есть к атрибутам траура и смерти; почему разбойничьи и пиратские флаги в своей основе реально ориентированы на чёрный цвет, а демонические аспекты человеческой деятельности принято относить к проискам «тёмных» сил; почему холодные ультрафиолетовые тона согревают наши тела меньше, чем более «слабые» по физической энергетике женские краски, то есть тёплая «слабость» в телесных ощущениях берёт верх над грубой и холодной «силой». Вряд ли вы найдёте среди ультраправых политических кругов заметного присутствия женской (левой) половины. Слишком уж отдалёнными оказываются мрачные и холодные мужские склонности от женского предназначения вносить в нашу жизнь тепло и уют. Отчасти мы получаем ответ на вопрос, почему «красота спасет мир». Божественная природа женского «магнетизма» естественным образом отталкивает мужскую половину от крайнего полюса холода и мрака (крайней фиолетово-черной позиции) в сторону более «тёплых» и умеренных сине-голубых тонов цветовой гаммы. Впрочем, это одновременно говорит и о повышенной активности мужского начала в подобных отношениях. Мы получаем символическое подтверждение предположению, что понятие «красота» в большей мере присуще женщинам, чем мужчинам, хотя всё это трудно доказать методами рациональной логики; почему левые политические образования, объединяющиеся под лозунгом социальной справедливости, обычно предпочитают в своей символике именно красный цвет (флаги СССР и Китая, галстуки юных пионеров нашей страны эпохи социализма, одеяния итальянских революционеров «краснорубашечников»); почему спектральный состав солнечного света оказывается согласованным с укоренившимися в нашем языке фразами «желторотый птенец» и «молодо-зелено». Наконец, внятно подтверждаем правомерность общепринятых на человеческом уровне соглашений, предопределивших, что северный (холодный) полюс магнита должен иметь именно синий цвет, а южный (тёплый) – красный, а детские коляски в зависимости от пола ребёнка – привычные для нас цветовые тона. Сколько же гармонии и жизни заключено в таинстве спектрального состава обычного солнечного излучения! Конечно, понятия свет и цвет – это не совсем одно и то же. Данные рассуждения в первую очередь привязаны к радужной гамме изначально белого солнечного излучения, а не к его вторичным «цветовым отражениям», часто формируемых по «остаточному» принципу, например, в мире растений (и особенно цветов).