Куча костей

– Он… он жив?

– Да, мы так считаем.

Катриона сломалась. По-другому описать это было невозможно. Те последние остатки решимости, благодаря которым она держалась до сих пор, рассыпались пылью, и она уткнулась лицом в ладони и зарыдала от того, что большинство людей сочли бы облегчением.

Это и было облегчение.

Отчасти.

Логану никогда не доводилось переживать то, что переживала сейчас Катриона, но он видел это достаточно часто и участвовал во множестве горячих и бескомпромиссных споров с другими родителями в подобные моменты. Облегчение было изрядной частью этого. Вероятно, главной частью.

И какое бы облегчение ни приносили родителям слова о том, что их сын или дочь все еще живы, это лишь подпитывало навязчивый голосок, вещающий о том, что их ребенок, вероятно, сейчас страдает где-то там, а они ничего не могут сделать, чтобы помешать этому.

И сейчас Катрионе, похоже, представлялись немыслимые мучения, которым подвергается ее сын. Она словно слышала его плач, слышала, как он зовет ее – безнадежно, отчаянно.

«Конечно, он жив, – должно быть, твердил ей этот мерзкий голосок. – Но какой ценой, Катриона? Какой ценой?»

– Кейтлин, принесите миссис Рейд чашку чая, хорошо? И мне тоже, если можно.

Сержант Маккуорри сочувственно посмотрела на Катриону, потом кивнула.

– Конечно. Сейчас принесу.

Желудок Логана заурчал словно изголодавшийся зверь. Это не осталось незамеченным.

– И прихвачу печенье, сэр.

Как только сержант ушла, Джек уселся за стол напротив Катрионы Рейд. Он предусмотрительно принес с собой картонную коробочку бумажных платочков, и сейчас женщина с благодарностью достала из упаковки сразу несколько штук, чтобы вытереть глаза и высморкаться. Логан положил коробочку и папку с фотографиями на стол, придвинув платочки ближе к Катрионе.

– Спасибо, – произнесла миссис Рейд ровным, ничего не выражающим голосом.

И это Логан тоже видел прежде – когда человек запирается на все замки, силой подавляет все эмоции, прежде чем они вырвутся наружу и станут неуправляемыми.

– Пожалуйста. Как вы себя чувствуете? – спросил Джек. Это был глупый вопрос, и ответ на него он уже знал. Этот ответ был буквально написан у нее на лице.

Катриона всхлипнула.

– Примерно так, как это выглядит.

– А как ваш муж?

– Все еще считает, что он во всем виноват, – произнесла она, глядя в сторону. – Я пытаюсь думать иначе.

– Он не виноват. Вы не можете следить за своим ребенком двадцать четыре на семь, как бы вам этого ни хотелось, – возразил Логан. – Единственный, кто во всем виноват, – это человек, который похитил Коннора. Вашему мужу не следует брать эту вину на себя. И вам тоже.

Катриона кивнула, но без малейшего энтузиазма, словно просто не хотела спорить с детективом.

– Я постараюсь, – сказала она. Потом ее голова слегка дернулась, как будто от какого-то неожиданного воспоминания. – Ах да, едва не забыла. Тот мишка, которого нам принесли…

– И что насчет него?

– Мы проверили. Это не игрушка Коннора.

Кресло Логана скрипнуло, когда он подался вперед.

– Не его?

– У него был похожий медвежонок, но мы нашли его… – Голос ее прервался, когда она вспомнила об этом. – Он лежал на кровати Коннора. – Катриона несколько раз кашлянула, стараясь, чтобы голос звучал отчетливее. – Но тот, которого нам прислали, – не его.

– Что ж, понятно, – пробормотал Логан, лихорадочно пытаясь сообразить, что значит эта новая крупица информации, и значит ли она вообще что-нибудь. Пока он решил отложить эти размышления на потом. – Спасибо, это очень полезные сведения.

Позади него отворилась дверь, и вошла Кейтлин, неся на подносе кружки с чаем, пакетики с сахаром и маленькую картонную упаковку, на дне которой плескалось молоко.

– Вот, – уведомила она, поставив поднос на стол.

Логан сдвинул папку в сторону, чтобы освободить место, и Кейтлин принялась расставлять кружки. Они были яркие и совершенно разные. Логан взял ту, на которой красовался логотип кондитерской фирмы «Малтезерс» – такие кружки продавались в пасхальном наборе вместе с шоколадными яйцами.

Катриона Рейд обхватила свою кружку ладонями, словно согревая их. Она смотрела в темные глубины чая и вдыхала пар.

– Спасибо.

– Не за что, – отозвалась Кейтлин, перемещая молоко, сахар и тарелку с печеньем с подноса на стол.

Поднос она опустила на пол, прислонив к ножке стола, потом отошла, намереваясь присесть рядом с Логаном. Он взглядом показал ей, чтобы она вместо этого заняла кресло рядом с креслом Катрионы. Конечно, это был допрос – в какой-то степени, – но Джек совершенно не хотел, чтобы бедная женщина чувствовала себя так, словно они противостоят ей.

Желудок Логана опять заурчал. На тарелке лежали три вида печенья: диетическое, шоколадное и карамельные вафли. Он уже знал, на какое из них положить взгляд, но вынужден был обождать – слишком сильным было неотвязное ощущение срочности дела.

– Печенье? – спросила сержант Маккуорри у Катрионы, указывая на тарелку. Катриона уставилась туда и медленно моргнула, как будто в первый раз увидела некий странный образец инопланетной жизни.

– А… Нет. Спасибо.

Логан ухватил карамельные вафли еще до того, как Катриона договорила.