Кучум (Книга 3)

Верховая сотня шла почти подле самого берега реки, отходя в сторону лишь в поисках переправы через небольшие речушки. К вечеру вышли к месту, где казаки обычно по суше перетаскивали свои суда. Но отряда Брязги там не оказалось. Спешились и, ослабив подпруги, решили чуть подождать. Не объявились они и позже, когда струги Ивана Кольцо тяжело причалили к месту стоянки. Обеспокоенные долгим отсутствием сторожевого отряда, костров не разводили, вслушивались в ночной сумрак. Уже ранним утром послышался конский топот и первым подскакал Богдан Брязга на загнанном кауром коньке, а вскоре еще пятеро из его отряда, понурые и уставшие, подъехали к месту сбора.

-- Где остальные? -- глянул Кольцо на Брязгу, что более обычного оттопыривал нижнюю губу, смотрел вбок, отводя глаза от атамана.

-- На ногаев наскочили, -- словно нехотя, наконец, ответил тот, сойдя на землю, -- откуда они взялись... Не пойму...

-- Ну, и... Да не тяни кота за хвост! -- вспылил Кольцо. -- Поубивали что ли всех?

-- Да нет. Раненые есть, но ушли мы от них. Коней загнали. Вот двоих и посадили задними на коней, поотстали. Скоро будут, -- махнул в сторону степи Брязга.

-- Мать твою так! -- выругался Кольцо. -- Где же твои глаза были? Куда смотрел? Тебя зачем отправили?

-- Да их полсотни из балки выскочило! -- видать, Брязга пришел в себя и принялся оправдываться, как они наскочили на засаду, как едва ушли от них. Кольцо не стал слушать, пошел к стругам. Ермак, не обронивший ни слова, с жалостью смотрел на сникшую фигуру Брязги, который виновато поглядывал на казаков, не ерепенился как обычно. "Нутром ногаев чует..." -- вспомнились слова Ивана Кольцо.

Когда совсем рассвело, подъехали на едва живых лошадях сидевшие парами остальные четверо казаков. Их отправили отдыхать, а весь отряд стал готовить суда к волоку. Ермак отправил новый разъезд подальше в степь, наказав, чтоб в бой не ввязывались, а упредили остальных в случае нападения ногаев.

Но день прошел спокойно. Струги разгружали, складывали запас продовольствия на лошадей, увозили, возвращались за новым. А тем временем остальные казаки, накинув на плечи лямки, пристегнув к стругам по паре коней, вытаскивали суда из воды на берег и неторопливо тянули волоком к Волге, делая короткие остановки для отдыха. Хоть стругов было и немного, но за день не управились. Уже к полудню выдохлись и казаки, и кони. Закончили перетаскивать струги лишь к вечеру следующего дня.

Чуть в стороне от волока Ермак заметил кучи земли, следы кострищ и кивнул в ту сторону, указал находившемуся с ним в одной пристежке Якову Михайлову:

-- Вот здесь я свое прозвание и получил... Яков поднял голову вверх, отер пот со лба и переспросил:

-- Какое прозвание?

-- А ты не знаешь? Турки тут канал рыли, "ермак" по-ихнему. Я в то время в полоне был, вот и помахал лопатой, погорбатился на них. Казаки Миши Черкашенина нас и отбили.

-- А... вон оно что... Слыхал про Мишу, слыхал. Кто его на Дону не знает. Как в полон-то попал, атаман?

-- Долго рассказывать, -- отмахнулся Ермак.

-- Я все тебя спросить хочу, -- не успокоился Яков, -- ты сам, из каких будешь?

Ермаку явно не хотелось говорить об этом, ворошить старое, что пытался забыть, вытравить из души. Но сейчас, когда все казаки дружно впряглись в лямки и тащили по твердой, словно камень, земле струги, и единение исходило от казачьей ватаги, просто невозможно было утаивать что-то... И осторожно, подбирая слова, Ермак ответил:

-- Про Сибирь слыхал? Вот из нее самой я и пришел на Дон.

-- Ото, занесло тебя, однако... -- удивленно глянул на него Яков. -Чего там не ложилось? Говорят, будто бы у вас соболей, что в степи сусликов -- на каждой ветке сидят, хоть палкой сшибай.

Ермак засмеялся, представив, как Яков с толстой палкой гоняется за забравшимся на ель соболем.

-- Суслика и того палкой не добудешь, а соболя и подавно. Он знаешь, какой хитрый... На него особая сметка нужна.

-- А ты расскажи, -- не унимался любознательный Яков.

-- Расскажу когда-нибудь, - согласился Ермак, налегая на лямку.

Когда уже спустили все струги на воду и начали загружать их, со стороны степи показался всадник, изо всех сил нахлестывающий коня.

-- Да то фомка Бородин поспешает, -- узнал его кто-то из казаков, -- не иначе случилось чего... Вишь, как наяривает!

Ермак и Кольцо подались вперед, дождались, когда Бородин подъедет вплотную, и сразу все поняли по его вытаращенным глазам.

-- Ногаи, -- прохрипел он, поводя языком по растресканным от жары губам, -- пить дайте.

-- Много их? Откуда взялись?

-- Верно, те, что на казаков Богдана Брязги напали.

Следили за вами, а напасть не решились. Мы их пужнуть решили, думали, чуть их будет. А их более полусотни оказалось. Двое, видать, за подмогой поскакали.

-- Ну, и вы чего? Драпанули? -- нетерпеливо спросил Кольцо.

-- Зачем ты так, атаман? -- обиделся Бородин. -- Биться начали. Те и откатились сразу же. Но, думаю, неспроста. Своих ждут. Меня и отправили вас упредить...

Ермак и Кольцо переглянулись и без слов поняли друг друга.