Куда бежать? Том 1. Вера

– Марк Афанасьевич, ваш Шмидт хочет купить на грош пятаков!.. – князь эти слова произнёс с презрением. – Я составил полный перечень всего интерьера дома, и, по моим оценкам, это должно стоить дороже, чем оценил Шмидт…

– У вас есть опыт оценки имущества? – спросил хозяин трактира с недоумением.

– Марк Афанасьевич, о Шмидте не хочу говорить ничего плохого или хорошего, но его оценка стоимости мне ещё раз доказывает, что он не очень хороший человек. И, кстати, свой визит Шмидт закончил оскорблением в мой адрес, правда потом извинился, но это не изменит моего мнения о нём.

– Это его занятие – наживаться на чужом горе. Я подобный метод заработка никогда не приветствовал, но и не имею права его осуждать. Кто я такой, чтобы осуждать человека? Пока меня его деятельность не касается, это его личное дело, как он зарабатывает. Представьте себе, после вашего отказа он прибежал ко мне и за деньги предлагал мне свой отчёт. Скажу вам честно, я бы не стал с ним иметь отношения, но мне нужны знания, пусть и от такого человека, как Шмидт.

– Пятьдесят тысяч. И я забираю книги, портреты предков, весь транспорт и провизию, – назвал свои условия князь.

Марк Афанасьевич застыл от услышанного, задумался и ответил.

– Вынужден ответить отказом, Александр Александрович. Не представляю, что вы будете делать, если мы не договоримся.

– Марк Афанасьевич, договоримся… Мы обязательно договоримся… Смею предположить, что Алексей Петрович написал вам что-то важное для вас, если вы уже и деньги выложили на стол. Вы допускаете мысль, что, если я сейчас без денег и меня преследуют кредиторы, то, увидев эти пачки, тут же соглашусь. Но я вынужден настоять на своём, – князь повторил свои условия.

– Вы смелый человек, Александр Александрович. В вашей трудной ситуации мне диктуете условия? Это заслуживает уважения. Я, разумеется, поторопился, предлагая деньги, и вы тут же, по делу, отмечу, меня наказываете на двадцать тысяч.

– Марк Афанасьевич, я очень вас уважаю: во-первых, за то, что вы – человек, который мне в отцы годится. Правда, я вас за это очень уважаю. Во-вторых, я вас уважаю за то, что мне и многим моим сверстникам стоит равняться на вас и учиться у вас. Кто, как не вы, являетесь примером для меня и, очень надеюсь, для многих людей?..

Марк Афанасьевич не любил лесть, относился к ней очень критично и, когда ему льстили, реагировал раздражённо. В его жизни лести было много и разной, но в словах князя он её не чувствовал.

Князь говорил с позиции волевого человека, и Марк Афанасьевич в каждом его слове чувствовал уверенность.

– Скажу вам честно. Эту партию вы выиграли, но у меня нет осадка от проигрыша. Это для меня удивительно. Наверное, умом понимаю, что обрету больше от нашей кооперации… – Марк Афанасьевич вернул одну пачку к себе в саквояж и снова обратился к князю: – У вас есть долг перед тремя кредиторами. Общий долг тридцать тысяч. Теперь это моя забота. Вас они больше не будут беспокоить. Вот вам остаток: двадцать тысяч. Вам этого хватит Архипову закрыть проценты и наладить работу в имении. Согласны?

– Марк Афанасьевич, согласен.

– Вот и договорились. Забирайте свои деньги. Бумаги вам завтра подадут на подпись…

– Марк Афанасьевич, позвольте задать вопрос? – обратился князь, не трогая лежащие на столе деньги.

Марк Афанасьевич только кивнул в ответ.

– Почему суд? Почему вы подали в суд на отца? Вопрос, который решался в суде, можно было решить и без суда.

– Мой юный друг… Александр Александрович, вы явно не осведомлены о минувших событиях. Ваш отец поймал слона за хвост и мечтал его положить к себе в карман целиком. Сделать это ему было не по силам: карман вашего отца слишком маленький. Понимаете?

– Нет, – ответил сухо князь, истинно не понимая о чём речь.

– Ваш отец не выдержал конкуренцию. Конкуренция, как война…

– Война – это путь обмана. Вы хотите сказать, что отец этого не знал? Насколько я знаю, отец был противником всяких войн, – воспользовавшись паузой, князь хотел возразить, что воинственность не была присуща его отцу.

– Но вы же пошли по пути военного и явно не по своей воле?

Марк Афанасьевич подумал, что сейчас необходимо уйти от общения на темы суда, войны, дома и задел деликатную тему личностного становления князя. Для князя этот вопрос был крайне чувствителен ещё и потому, что он действительно не желал для себя карьеры военного и хотел другую, мирную службу. Он себя видел градостроителем или деятелем в области получения, распределения и использования электрической энергии. Князь изучал любые знания по данной теме и ему казалось: за этим будущее и это нужно развивать. В Москве уже давно на набережной вблизи Кремля поставили электрические светильники. Князь ходил, смотрел и любовался ими, а до этого ходил в сад «Эрмитаж» и изумлялся новому чуду света, радовался и аплодировал, как и все другие, в момент, когда зажигались лампы. И вот новость: на Тверской и на Кузнецком мосту также обновили уличное освещение, и князю хотелось и на эти новые уличные фонари посмотреть.

– Да, это правда, – ответил он Марку Афанасьевичу.