Куда делся секс?

Дело в том, что в развитом мире уже нет этой привычки испытывать отвращение к старости. К старым телам. К старым обнаженным половым признакам.

В Москве девушки толпами паникуют уже в двадцать восемь, если у них вокруг глаз морщинки. Бегут к врачам, покупают дорогие возрастные кремы. У нас это большая индустрия женских страданий – борьба со старением, часто мнимым.

Но главное, что, переходя из одной возрастной группы в другую (ну, там 21–28, 29–35), люди меняют свою жизнь. И происходит это по умолчанию: они просто сбавляют темп, стесняются идти на танцы или прыгать на выступлении Muse. «Я слишком стар для этого».

Даже в спортивных залах не видно пожилых людей. А в той же Германии в любом спортклубе их добрая половина. У людей не пропадает интерес к жизни и к своему телу. В танцевальных клубах (тех, где учатся, например, танго) очень много людей за шестьдесят. Они активны. Они занимаются спортом, сексом, слушают музыку, наслаждаются собой.

Моя берлинская подруга почти семидесяти лет может так зажечь, с танцами чуть ли не на столах, что знакомые лет сорока из Москвы не идут с ней ни в какое сравнение.

Слово «молодежный» там давно исчезло из лексикона. Ему нечего больше определять. Ни стиль, ни места, ни журналы.

Это только в России можно услышать, что какие-то тряпки больше подходят молодой девушке. Или что мужчина «молодится» – это если он носит что-то чуть менее формальное, чем классический костюм.

Здесь как будто нарочно кастрируют возраст активности, выгоняют «стариков» за черту тех развлечений, которых достойны только юные и свежие. Им же «противно смотреть» на людей, которые всего лишь состарились. Или стареют.

Смешно. Тот самый момент, когда трагедия выглядит как фарс. В смысле, что страх «старости» (это лет тридцать пять, наверное) делает людей нелепыми. В наши дни.

Старость может быть немощной или беспомощной лишь тогда, когда общество вынуждает человека ощущать себя именно так.

В Москве у меня есть знакомые, которые в какое-то время покупали одежду впрок. Мол, сейчас есть деньги, а потом старость и упадок, пусть будет, мало ли что.

Один приятель все время спрашивает, выглядит ли он моложе своих лет. Ему пятьдесят пять. Я даже не знаю, что ответить. Он выглядит хорошо. Он излучает энергию. Я не понимаю, выглядит он на свой возраст или нет. Потому что совсем не ясно, как должны выглядеть люди за пятьдесят. Да как угодно. Как и в двадцать.

Конечно, мы все задаем себе эти вопросы: мы так устроены, базовый страх старения в нас заложен. Благодаря ему мы следим за своим здоровьем и внешностью, сочиняем планы на будущее, откладываем деньги. Но не просыпаемся каждое утро в липком поту, потому что состарились еще на сутки.

Мы будем покрываться морщинами, и кожа будет высыхать, у кого-то станут шире бедра или появится живот, который почти невозможно убрать, и придется менять зубы, и мы будем просыпаться слишком рано утром, и начнем быстро уставать. Да, все это будет. Но жизнь не станет менее интересной. Может, у нас выпадут волосы, но желания останутся.

Этого, кстати, все как раз и боятся – что страсти все еще будут обжигать душу, когда тело уже не будет способно. Но это, наоборот, прекрасно. Желания – это то, что делает нас живыми. И годы над ними не властны.

Дура в твоей постели

– Красивый, – говорю я подруге.

Она показывает мне фотографию своего любовника.

– Только идиот, – признается она. – Понимаешь, не могу его привести к нам в компанию. Он что-нибудь ляпнет, и мне будет стыдно. Но в сексе хорош. Потерплю еще немного – не погибать же от воздержания.

Женщинам всегда неловко и неприятно, если их любовник глуп. Женщинам скучно. Ты не можешь себе представить, что приходишь домой, а там сидит нечто красивое, смотрит «Дом-2» и говорит тебе, что русалки на самом деле существуют, потому что об этом написали в интернете.

И ты не можешь поступить так жестоко со своими друзьями – познакомить с человеком, который не знает, кто такой Стивен Хокинг.

А мужчины могут. Они встречаются с девушками, которые за свою жизнь прочитали разве что инструкции по уходу за кашемиром. И волокут их за собой в ваш мир. Эти девушки потом хотят дружить, ведь всем нравятся веселые и умные люди. Девушки остаются с вами в женской компании и всех ужасно раздражают своими нелепыми вопросами и нытьем.

Они прилипают и заводят всякие «женские» разговоры. Они рассчитывают на то, что раз ты тоже женщина, то с тобой будет проще. А тебе на самом деле хочется поговорить с другом о кинофестивале, а не о том, что платья, которые стоили 180 тысяч рублей, теперь стоят 90 – и надо срочно бежать и скупать все, раз так дешево.

И ты никак не можешь понять: почему?

Вот есть приятель, он умный, и замечательно образован, и чертовски талантлив. С ним очень интересно: это блестящий человек, который может необыкновенно увлекательно рассказывать о самых разных вещах.