Куда глядят глаза василиска

Регент кинулся мимо него в королевские покои, где изнемогала от смеха Королева Соль. С нею случился новый приступ, стоило ей увидеть озабоченную физиономию Регента.

— Он преклонил передо мной колено, — сообщила она, давясь, — и поклялся в вечной любви! О духи, в вечной! Амальрик, зачем ты притащил этого болвана? Ты раскопал эту репу, вот сам ее и окучивай!

— Во всяком случае он доставил тебе несколько веселых минут, — отвечал Регент, успевший за краткий миг обрести прежнюю невозмутимость. — Однако в его словах нет ничего ни смешного, ни удивительного, учитывая, что ты тут творила.

— Я только чуточку подразнила его, — возмутилась Солли. — Самую чуточку.

— Да тут воздух плавился от твоей чуточки!

Она досадливо отмахнулась.

— Ерунда. Он сказал: «Люблю»! Кого это интересует? Если бы он честно сказал: «Хочу», я знала бы, что он что-то понимает. А любовь, это… — она помахала в воздухе кистью, подыскивая слово. — Камуфляж. Мазохизм и чушь собачья.

* * *

— Она — девчонка, — говорил Амальрик Кларенсу, когда оба они сидели на больших пнях в эльфийском баре на Яблоневой поляне и потягивали густое темное пиво. — Вздорная, взбалмошная, избалованная девчонка. С этой точки зрения к ней и нужно подходить.

Кларенс отмалчивался, прячась за кружкой. На его скулах все еще алели пятна конфуза.

— Она попала в дурные руки, — продолжил Регент. — Она говорит обидные слова, но слова эти не принадлежат ей. Ты понимаешь? Ее научили презирать возвышенные чувства. Нет, разумеется, ты не мог выдумать ничего хуже романтического объяснения. Честно говоря, набросься ты на нее, и то было бы лучше.

Изумленный взгляд поверх кружки напомнил Регенту, что напротив него сидит положительный герой, для которого подобное никак невозможно. Амальрик поспешил сменить направление монолога.

— С другой стороны она права, слова действительно дешевы. Как насчет подвига, мой юный друг?

Кларенс неопределенно пожал плечами. Любой подвиг совершить ему казалось легче, чем выносить насмешки Королевы.

— Я найду Волка, — сказал он наконец, — и швырну к ее ногам его голову и шкуру. Тогда я уже действительно буду кем-то.

Амальрик презрительно фыркнул.

— Волка! Ха! Неужели ты думаешь пронять ее такой мелочью? Это же не деревенская красотка, Кларенс!

— Ты можешь что-то предложить?

— Вот это разговор. Парень, ты всерьез намерен ее добиваться?

Молодой охотник встретил его взгляд, не моргнув, и Регент отметил, как окаменели в напряжении его челюсти, готов был поклясться, что кулак, лежащий на коленях, крепко стиснут.

— Мне бы хотелось заставить ее переменить мнение обо мне.

Амальрик довольно кивнул. За этой фразой, за тем, как она была сказана, таилось многое.

— У Волка есть Хозяин, — сказал он. — Тварь несравненно более опасная. Но это Зло на порядок выше. Вот если ты его голову положишь к ногам Королевы, ручаюсь, она отнесется к тебе с куда большим вниманием.

* * *

Вороной конь рвался, бросаясь из стороны в сторону и оседая на задние ноги, тщетно пытаясь сбросить груз, повисший на поводьях, но смирился, узнав по себе, что такое кузнечная рука, намертво вцепившаяся в его узду.

— Что за черт! — воскликнул всадник. — С дороги, парень, иначе…

— Слезай, — велел Кларенс, — я хочу биться с тобой.

— Кто тебя нанял?

— Слезай, — хмуро повторил юноша, разглядывая противника. — Я буду биться с тобой по велению сердца. Из-за женщины.

— Из-за которой?

Кларенс вспыхнул, мгновенно переполняясь жгучим мальчишеским бешенством. Как можно задать подобный идиотский вопрос? Разве есть женщины помимо нее? За одно это преступное небрежение зеленоглазый черт заслуживает смерти!

«Зеленоглазый черт» утомленно вздохнул и спрыгнул наземь, в свою очередь смерив Кларенса пронзительным взглядом. Сам он оказался немного выше и несколькими годами старше, но отнюдь не шире в плечах. Тощий, жилистый, в нем чувствовалась быстрота и недюжинная физическая сила, но в весе он явно уступал. Кларенс слегка обеспокоился, когда противник привычным жестом потянул из-за плеча длинный стильный меч. У него самого и в помине не было такой игрушки, это не совсем то снаряжение, с каким охотятся на волков. Но меч был решительно воткнут не в живот охотнику, а в сырую землю.

— Кулаки, — предложил незнакомец. — А кто сумеет, тот и оттяпает другому башку. Ладно уж, разомнусь.

Кларенс оценил бы этот красивый жест, если бы не был так поглощен изучением противника. Его левое запястье охватывал шипованный браслет, и эта пикантная деталь могла стать весьма опасной в рукопашной схватке. На груди в кожаных ножнах, подвешенных на шнурке, болтался странной формы нож. Еще несколько металлических пряжек и острые шпоры на сапогах, от которых также имело смысл держаться подальше.