Куда? и как?

Число «путешествующих» растений и животных огромно, но не случайно, что из тысячи видов животных и растений, завезенных за последние годы в Северную Америку, только четыреста смогли там прижиться и лишь единицы заняли ведущее положение в естественных сообществах. Например, из завезенных в США птиц только четыре вида — домовый воробей, скворец, серая куропатка и фазан — оказались преуспевающими колонистами. Остальные или сразу потерпели полную неудачу (таковы дрозды, различные вьюрковые, синицы, соловей, лесной жаворонок, зарянка, оляпка, коростель, глухарь, лебедь-шипун), или сначала, казалось, прижились, а затем фактически вымерли (щегол и полевой жаворонок).

Успех иммигранта возможен только тогда, когда он либо в силу тех или иных причин находит не используемые Другими животными условия существования — будь то пища, убежища или места размножения (как говорят зоологи, свободную экологическую нишу), либо одерживает победу в конкуренции с аборигенами. Сказанное выше убеждает нас в том, что вероятность этого достаточно мала. Однако в этой малой вероятности таится особая опасность, опасность, порождаемая чувством самоуспокоения. Страшные экономические катастрофы, которыми человечество расплачивалось за легкомысленное отношение к возможности вторжений, еще не самое худшее. Известны ведь и такие случаи.

В 1929 году на одном из небольших аэродромов в северо-восточной части Бразилии приземлился французский истребитель из Дакара. Случайно в машине оказалось несколько комаров. Посадив самолет, экипаж направился в бар. Комары же предпочли прибрежное болото, где они основали небольшую колонию. Вначале на них не обратили особого внимания, и в последующие несколько лет насекомые спокойно распространялись вдоль прибрежной полосы, пока наконец примерно в 320 километрах от исходного пункта не вспыхнула эпидемия малярии. Эта эпидемия продолжалась до 1938–1939 годов, причём из сотен тысяч заболевших бразильцев около двенадцати тысяч умерло. При- чины этого бедствия просты: в стране всегда существовали малярийные комары, но не было таких, которые бы подобно африканскому виду регулярно залетали в жилища и могли жить вне леса, на открытых пространствах. После ликвидации эпидемии, стоившей колоссальных затрат труда и средств, был введен карантинный осмотр самолетов. И вскоре на одном из самолетов обнаружили муху цеце — переносчика сонной болезни!

Я позволил себе это небольшое отступление и для того, чтобы показать, с какими трудностями связан другой вид расселения. Речь идет о намеренном завозе животных человеком, о так называемой акклиматизации. Побудительные причины и объекты ее могут быть весьма различны. В одних случаях завозятся охотничьи и промысловые животные, в других — кормовые объекты, в третьих — паразиты или хищники для борьбы с вредителями. Очень широко поставлены опыты по акклиматизации рыб, часто переселенцы-эмигранты брали на новые места животных, которые напоминали им родину. Число перемещенных таким образом видов измеряется, вероятно, многими тысячами. И однако, едва ли сотни из них оказываются в состоянии пробить «биологический заслон» и отстоять себе место в конкуренции с аборигенами. Поэтому в целом роль намеренного завоза в расселении животных по земному шару оказывается весьма ограниченной. Именно поэтому сравнительно мало примеров удачной акклиматизации и так много случаев, когда затраченные на акклиматизационные работы деньги оказывались выброшенными на ветер. Иногда же дело оказывается еще более плачевным, как, например, это было после «успешной» акклиматизации енотовидной собаки. Заселив в течение двух десятков лет огромную территорию, она не только оказалась причиной уменьшения дичи (особенно уток), но стала одним из основных носителей бешенства в природе.

Но неверно думать, что расселение животных сейчас связано исключительно с человеком. Изменение области распространения многих видов происходит и естественным путем, хотя и здесь косвенное влияние деятельности человека подчас сказывается весьма ощутимо. Если бы мы попытались лет пятнадцать — двадцать назад встретить в Прикаспии или Казахстане сайгу, то вряд ли достигли бы успеха. Теперь же трудно себе представить эти места без многотысячных стад сайги, которая стала одним из важнейших промысловых животных. Сказались законы об охране, благодаря которым численность этой антилопы достигла высокого уровня, что в свою очередь повлекло за собой расширение ареала. Наблюдающееся сейчас стремительное продвижение лося на север объясняется тем, что в многоснежных районах раньше он промышлялся особенно хищнически (в глубоком снегу лось не может далеко и быстро бежать и легко становится добычей охотника) и был полностью истреблен, в настоящее же время взят под охрану. Таким образом, мы, собственно говоря, имеем здесь дело не с расселением в чистом виде, а с восстановлением области былого распространения, сократившейся в XVIII–XIX веках.