Куда я - туда и ты

   - Что тут? - устало прижав глаза пальцами, Игорь посмотрел в бумаги, которые Тоня все еще держала в руках, не в состоянии сдвинуться с места.

   - Это каталоги коллекций, которые мы с Ирой отобрали для следующего года, то, что соответствует последним веяниям и предпочтениям клиентов, - она пролистала перед ним каталог с яркими иллюстрациями. - Надо теперь окончательно утвердить и сообщить партнерам...

   - Я ни черта не понимаю в этом, - не дав ей договорить, Игорь отвернулся, даже не взглянув на фото, и впервые за все то время, что Тоня его знала, ей почудилась в голосе начальника злость. - Этим занимается Ира. Отложите заказ до ее возвращения, - резко бросил он, отойдя к стене и остановился у той. - Ничего с нами не случится, если еще какое-то время мы поработаем на старых моделях, - отрезал директор.

   В этот момент, словно кто-то дернул ее за язык, Тоня вдруг ляпнула такое, за что проклинала себя еще неделю. Но не смогла удержаться, почти каждый в офисе шептал этот вопрос.

   - А если она не вернется, Игорь Владимирович? - еле слышно спросила Антонина, не решаясь поднять на директора глаза. - Нам же надо продолжать работать дальше...

   - Она вернется! - он не кричал, но Тоне показалась, что она оглохла от этого короткого утверждения.

   Игорь стремительно обернулся и смотрел на нее сейчас с таким гневом, словно Тоня проговорила какую-то ересь прямо в церкви, где он был приходским священником.

   - Ира вернется и выберет эти ваши дурацкие диваны! Это ее дело, и она обожает этим заниматься! Она придет, потому что все это -- для нее, - Игорь как-то непонятно для Антонины взмахнул рукой. Казалось, что он уже и не с ней разговаривает, потому как глаза директора опять приняли то пугающее отрешенное выражение, которым он обводил офис последние месяцы. - Иначе, какой вообще смысл что-то делать? - уже совсем иначе, еле слышно, спросил Игорь.

   Вот тут Тоня могла побиться об заклад -- директор точно забыл о ней.

   - Какой тогда смысл просыпаться по утрам? Зачем? Чтобы смотреть на.. эту? - Игорь резко, почти яростно мотнул головой. - Зачем есть, зачем тогда двигаться, дышать зачем, жить? - он замолчал, и в кабинете повисла почти мертвая тишина. - Она вернется, - казалось, Игорь Владимирович пытается продавить этими тихими, яростными, потерянными словами стекло, в которое уперся лбом.

   А Тоня стояла и не знала, куда себя деть.

   Это все не для ее ушей было. И ясно, что Игорь просто уже не замечал ее. Она совершенно не представляла, что же там на самом деле у них происходило, но ей внезапно стало страшно. По настоящему. Так, как наверное становится страшно любому здравомыслящему человеку, случайно услышавшему задумчивые размышления самоубийцы, стоящего уже на самом краю крыши.

   Она одергивала себя, говоря что это абсурд, что ее директор совсем не такой человек, чтобы... чтобы... Господи, Тоня даже в уме не могла произнести это слово!

   А Игорь Владимирович все стоял у окна и смотрел на небольшую рощу дубов, растущую вокруг офиса.

   Тоня решила, что ей лучше уйти. Гори они синими пламенем эти каталоги! Ей стало слишком не по себе от всех этих непонятных и пугающих намеков, слышащихся Антонине в словах Игоря.

   Но в тот момент, когда Тоня почти добралась до двери, стараясь производить как можно меньше шума, на столе директора заиграл сигнал домофона и включился экран.

   Никто точно не знал, зачем дублирующий аппарат стоял в кабинете директора. Ведь основной пульт открытия и мониторирования был установлен на рецепшене. Ира как-то говорила ей, что такая система уже стояла в здании, когда они приобрели то. Но сейчас, видя фигурку посетителя на черно-белом экране, Тоня даже не знала, кого благодарить -- то ли инженеров-монтажников, то ли счастливый случай.

   Она бросила настороженный взгляд на Игоря, все еще не обращающего внимания на помощницу, и увидела, с каким недоверием, почти страхом, но и дикой надеждой он смотрит на монитор, показывающий Иру, стоящую на крыльце с каким-то большим картонным пакетом. Будто только вышла из торгового центра.

   Двери распахнулись, наверное администратор впустила начальницу.

   А Тоня пораженно смотрела на директора, лицо которого вдруг превратилось в какую-то напряженную, бесчувственную маску, стирая все следы страха и надежды, которые Антонина только что видела.

   Он сделал вид, что спокоен. Совершенно, абсолютно. Настолько, что так и не заметил, как она осторожно просочилась в двери, исчезая в коридоре, а по полу с шумом покатился стаканчик с канцелярскими принадлежностями, который Игорь Владимирович опрокинул, совершенно "невозмутимо" садясь в свое кресло.

   Тоня, как и никто другой, впрочем, не знала, что происходило в кабинете директора в тот день, когда бледная и худая Ирина Павловна, почти с такими же безжизненными глазами, как и у Игоря Владимировича, не замечая любопытных глаз и лиц, выглядывающих из всех дверей, закрыла за своей спиной деревянную дверь.

   Однако она осталась в офисе до вечера, покинув кабинет Игоря Владимировича через час, уже с пустыми руками, и пришла на работу на следующий день, и на следующий, и через день.