Куда я - туда и ты

   ... Игорь, не скрывая счастья, кружит ее по квартире, убеждая, что она все сделала правильно и у них действительно будет малыш. Видно так судьбе угодно, несмотря на все их планы и предохранение. И Ира поняла, что работа вполне может подождать. Что угодно можно отложить ради такого чуда. Тем более, если и твой любимый разделят это счастье...

   - Вот, смотрите, мы специально отложили этот свитер, помня о том, что вы всегда выбираете такой оттенок для вашего мужа, - молодая консультант магазинчика развернула перед ней одежду, а Ира только кивала, не в состоянии сосредоточиться на настоящем.

   ... Муж.

   Как она тогда об этом мечтала. Они оба мечтали. Игорь даже пообещал, что несмотря ни на что, наплевав на мнение других, придумает, как жениться на ней. Что угодно сделает. И Ира ему верила. Она почти и не на Земле жила, витала в облаках, уже представляя, как именно обставит детскую и какие носочки купит их малышу. Наяву видела, как будет возиться с ребенком Игорь.

   И не пугала предстоящая ему командировка в Китай. Наоборот, этот договор позволил бы выйти на такой уровень, когда можно будет вздохнуть свободней, меньше времени тратить на собственное производство и больше посвятить себя семье, которая скоро должна была расшириться...

   Мысли и воспоминания мелькали все быстрее и дышать становилось сложно. Не в силах и дальше делать вид, что все хорошо, она присела на одну из лавочек в холле, поставив пакеты сбоку, и закрыла лицо ладонями. Казалось, что кто-то решил шутливо перелистать весь альбом одним движением, а фото рассыпались, и теперь падали со страниц, грозя засыпать, завалить Иру собой.

   ... Аэропорт, толкотня, потрескивание голоса диспетчера в громкоговорителе и улыбающийся Игорь с беспокойством в глазах, но так отчаянно старающийся казаться веселым. Он обещает, что все будет хорошо, и уже через месяц вернется и больше ни за что ее не оставит.

   А Ира рыдает.

   Знает, что нет повода, ведь они все обсудили и решили. А все равно -- на душе тяжко и беспокойно. Да и не привыкла, не умела она жить без брата, не представляла, как проведет целый месяц одна. Но все равно, даже через слезы, улыбается, пытаясь показать, что все хорошо и она справится. "Они справятся", - твердила Ира Игорю, придерживая рукой уже начинающий проглядывать живот.

   А он кладет свою большую ладонь поверх ее пальцев. Именно в этот момент они оба впервые ощущают слабый-слабый, почти неслышный удар своего ребенка.

   И Ира снова плачет, только уже от счастья и чуда, которое в ней происходит. А Игорь жадно целует ее губы и щеки...

   ... Третий день без любимого.

   Она все роняет из рук и не знает, что именно делать. Жизнь утратила привычный смысл. Она не может заботиться об Игоре, и сосредотачивается на том, что должна следить за своим распорядком...

   А в итоге - весь день сводится к судорожному ожиданию его письма на электронный адрес.

   Одиннадцатый день -- позвонил ее гинеколог.

   Странно, ведь Ира только позавчера посещала доктора. А теперь ее просят как можно быстрей прийти на консультацию.

   Правда, ей и самой хотелось зайти -- что-то ее беспокоит, то голова заболит, то глаза режет, будто песком засыпает. И такая слабость, какой и в первые два месяца беременности не было. Но может это нормально...?

   Ира тяжело поднялась со скамьи и пошла дальше, выбрав самый удаленный столик в небольшом кафе. Села, заказав кофе, и невидящим взглядом уставилась в огромное окно, продолжив вспоминать.

   ... - Краснуха? - нет, она никогда не болела краснухой.

   И только моргала, недоуменно глядя на своего гинеколога.

   В детстве Ира вообще почти не болела. В садик она не ходила, а потом, практически сразу в пятый класс, возможности контактировать с детьми своего возраста у нее особо и не было. А новые одноклассники уже давно тот этап прошли.

   ...- Нет, она не обратила внимания на сыпь, только голова побаливает часто, и усталость. Да и что страшного, если она подхватила эту болезнь. Разве это опасно?

   Ира искренне недоумевала, почему врач отводит глаза и не смотрит на нее прямо.

   И только через двадцать минут, когда выслушала все, что ей могли сообщить о вероятных последствиях -- раздавленная, закрыла лицо руками, чтобы доктор и акушерка не видели, как она пытается не расплакаться.

   Конечно, они говорили, что еще не ясно ничего, и надо сделать анализы. Только Ира почему-то сразу поняла, что ей и их ребенку не повезет.

   Хотелось закричать, выйти в коридор консультации и неясно у кого спросить "За что? Почему они? Почему какой-то студентке, знающей о том, что она больна, хватило ума и совести прийти в консультацию и сидеть в очереди рядом с беременными женщинами, ставя под угрозу жизни их будущих детей?!".

   Внутри бушевала такая обида и злоба, почти ненависть, что и дышать было сложно. И больно так стало. Но вместо того, чтобы требовать у кого-то ответа, Ира послушно кивнула головой, соглашаясь приехать завтра в роддом на анализы. А сама едва доехала домой и села за компьютер, писать письмо Игорю.

   А вот ответ его она так и не прочла...

   Из роддома Иру уже не выпустили.