Куда кого посеяла жизнь. Том III. Воспоминания

Безнадежность нашего положения я понял, как только мы втянули в баркас сеть с рыбой. Баркас так просел, что волны запросто перекатывались через него, каждый раз через ту же сеть, доливая воды. Вычерпывать воду не было возможности, так как сеть горой заполнила все пространство. Баркас садился все больше и больше, мы с рулевым примостились на корме. Баркас с трудом шел, но и это было не все. Где-то на половине пути к берегу заглох двигатель. Дергали, дергали заводной шнур, перестали. Одно весло торчало из-под сети на корме, остальные пять были под сетью. В общем, рулевой гребет и правит веслом, я – гребу черпаком. Метров двести осталось. Потихоньку идем, баркас практически похож на подводную лодку, двигающуюся в надводном положении. Сердце колотится, никакого холода не ощущаешь, все подчинено одному движению, а взгляд пожирает-приближает берег.

У меня даже появилась какая-то дикая мысль: «Хорошо, если баркас перевернется, сеть вывалится, а мы на баркас взберемся, будем кричать, заметят – выручат». В такие моменты судьба человеческая где-то там лежит и, поочередно лениво открывая глаза, наблюдает за тобой, как ты там барахтаешься где-то – в воде, огне или еще где-нибудь. И когда она почувствует, что пора ей вмешаться – она вмешивается, а бывает, что и дремлет дальше…

Если бы мы уходили на дно – никто бы этого и не увидел, но так как мы еще болтались на плаву и неистово гребли, из будки кто-то вышел. Наверное, увидел баркас, потом, видимо, позвал других. Все выбежали, кинулись ко второму баркасу, начали сталкивать его в воду, устанавливать мотор, потом пробовали его завести, он не заводился. Мы все это видели, и уже ничто нас не могло остановить, на худой конец, вплавь бы добрались. А там уже, как Бог бы дал. Короче говоря, мы дошли сами до упора в берег, в том месте он был довольно пологим. Нам помогли вытащить баркас, потом вывалить на большой расстеленный брезент сеть с рыбой.

Под неумолкающий мат и угрозы бригадира за то, что отрезали сеть, мы прошли в будку. Мой напарник попросил водки, мне бы тоже не мешало тогда влить в себя хорошую порцию, так ведь нельзя, предстояло ехать за рулем довольно далеко, да еще в праздник, да еще через два города. Пришлось ограничиться огромной кружкой чая. Где-то через час, обогревшись и подсушившись, я вышел из будки. Картина, которую я увидел, была более чем неожиданная: рыба, вернее сеть с рыбой, спутанная таким цельным огромным клубком, так и лежала на брезенте. А в стороне, рядом с нашей машиной был расстелен еще один брезент, на нем расположилась вся бригада и торжественно отмечала Первомай, используя мою водку и тушенку. Уже валялись семь или восемь пустых бутылок и с десяток банок из-под тушенки. Им рыба была не нужна, да им вообще уже ничего не было нужно; шел оживленный разговор, а времени было уже около девяти часов утра.

Володя говорит: "А знаешь, Андреевич, я же сегодня старший колонны от нашего завода, так надо попасть в Орск хотя бы до конца демонстрации!" Я ему шепчу: "Ты попроси ребят, пусть рыбу из сети вытряхнут, там же не подойдешь. Судаки такие с острыми иглами торчат – ничего взять невозможно. Не знаю, как они вообще ее разбирать будут".

Володя, под шумок, передал двум рыбакам по бутылке водки. Они тихонько отошли, потом быстро вернулись к "столу" – как ни в чем не бывало. Дали знак, что все сделано. Володя отозвал бригадира, попросил все-таки дать нам рыбы. Они пошли к сети. Через минуту истошный мат бригадира дал понять, что случилось что-то неординарное. Я пошел к ним. На брезенте лежала гора рыбы, но сети не было. Как позже выяснилось, те двое рыбаков с помощью перочинных ножей быстро освободили рыбу, а то, что осталось от сети, куда-то спрятали.

Чтобы смягчить удар по бригадиру, я оставил ему баранью тушу и все, что осталось из питья и еды, а также боеприпасы. Он успокоился, потом подошел к куче рыбы, вытянул из нее самого крупного сома (я его еще взвесил для интереса, чтобы потом ориентироваться —12. 600!), отбросил в сторону со словами: "Это для Нади (продавщицы), у вас сом не выписан. Остальное выбирайте".

Здесь же стояли обычные напольные весы. Мы с Володей быстро собрали сига отдельно, все остальное – тоже отдельно. Причем, килограммов десять оказалось уже несвежей рыбы, той, что была пропущена при прежних выборках, но мы ее тоже взяли. Погрузили в кузов, прикрыли свежей травой и двинулись домой, в Казахстан.

Город Гай мы объехали далеко, а Орск просто так не объедешь: две реки, Орь и Урал, так укрывают город, что ехать надо только через него – в принципе, через центр нового города. Машина – бортовая, из другого "государства", праздник, куча свежей рыбы – при всех наших правах это было бы соблазнительно для любого желающего с каким-либо удостоверением и даже без него. Но встречавшиеся по пути следования милиционеры, лишь усиленно махали жезлами, показывая – быстрее, мол, проезжайте. Не было у них в тот день обострения интуиции.