Куда кривая выведет

— Я думаю, что от того, что мистер Криви тут полежит, ничего с ним страшного не произойдет, а как только мне выдадут мандрагоры, я зелье сварю за три дня. А поскольку от меня тут больше ничего не зависит, я могу идти, у меня экспериментальное зелье осталось без присмотра?

— Иди, Северус, иди. Минерва, я хотел бы поговорить с тобой отдельно, пойдем в кабинет, а остальные могут быть свободны.

Директор и Макгонагалл удалились первыми, зельевар ушел еще раньше, в больничном крыле остались Помфри и Спраут.

— Поппи, мандрагоры зреют долго, но я попробую некоторые из них подкормить экспериментальным удобрением, его мне Невилл Лонгботтом помог приготовить. Удивительно одаренный мальчик, если бы он еще поменьше слушал свою дорогую бабушку Августу, он конечно храбрый мальчик, и в аврорах не пропадет, но гербологом он от бога мог бы быть. Не дело это, внука под сына переделывать.

— Говорила и я Августе, да что толку, она да Миневра, две дурищи — бабы. Хоть кол им на голове теши. Главное что бы Гриффиндорцем, говорят, настоящим быть, нужно со злом сражаться.

— Если все будут храбрые и со злом сражаться, то мы все с голоду умрем и от болезней окочуримся. Каждый маг на своем месте ценен. Вон, наш зельевар, он и в бою не промах, но в бой его только полный кретин пошлет, такой, как наш директор, даже тот — кого — не стоит — называть на ночь глядя, и то понимал его ценность, в рейды там другие ходили, а Малфой — финансами занимался, а Снейп — зелья варил. А наш Светлый маг, никого не жалеет, к цели своей прет, как танк, только щепки летят на всю округу, да соратники один за другим на алтарь всеобщего блага восходят и укладываются там, аки агницы на заклание, и все это совершенно добровольно.

Так, переговариваясь в полголоса, они и удалились, судя по всему, в личные комнаты школьного колдмедика. А у Гарри окончательно пропало желание уснуть, не смотря на то, что с болью он уже сроднился, и она не казалась ему такой уж нестерпимой, как в начале, но после всего им услышанного, сна не было ни в одном глазу. Так он и пролежал, совершенно бездумно, глядя в потолок, почти до рассвета, а потом провалился в дрему, словно в темноту, и ничего ему не снилось.

Утро началось, по личному мнению Гарри, слишком рано. Казалось, он только глаза закрыл, а его уже будят.

— Мистер Поттер, просыпайтесь, я пока оставляю вас в больничном крыле, но соблюдать общий режим вы должны и тут. Кости, судя по всему, уже выросли, надо только есть побольше кальция, поэтому на завтрак, к которому вы должны умыться и одеться, будет творожная запеканка и молоко. Поднимайтесь, вам еще целый день на кровати куковать, и не забудьте попросить ваших посетителей принести вам учебники, и сделать домашнее задание. Вот это зелье, выпьете после завтрака.

— Да, мадам Помфри, все сделаю, как надо. Скажите, а ведь в Хогвартсе есть домашние эльфы? — Гарри решил, что на вопрос, пока он следует указаниям, ему ответят.

— Да, есть. А почему вы этим заинтересовались?

— Дело в том, что тут вчера появлялся один из них и признался, что это он заколдовал бладжер.

— Как интересно. Тинки, — позвала колдмедик, и перед ней с легким хлопком возникла эльфа, одетая в чистую наволочку с гербом Хогвартса на ней. — Тинки, скажи, кто — нибудь из Хогвартских эльфов приходил сюда поздно вечером?

— Из Хогвартских — никто. А вот чужак — был. — Вполне адекватно ответила та.

— А ты можешь определить, чей это был эльф, или сказать к кому еще он в Хогвартсе приходит?

— Это бывший эльф Поттеров, после смерти Джеймса Поттера, он потерял из виду наследника, и был привязан, насильно, к другому роду. К какому — определить, увы, не могу. А здесь он часто появляется, в кабинете директора.

— Спасибо. Желательно, что бы о том, о чем я тебя спрашивала, никто не узнал.

— Я буду молчать…

— Гарри, мне кажется, ты тоже должен это хранить в секрете.

— Спасибо, совет приму, тут, действительно, не та информация, которую стоит рассказывать на каждом углу.