Даже в штатном режиме функционирования мозг не перестает потчевать нас своими невероятными выходками, которые зачастую проходят мимо сознания, однако размахом запредельных ощущений лишь ненамного уступают сновидениям, наркотическому трансу и мистическим откровениям. «Мы уподобляемся рыбе, которая, постоянно находясь в воде, пытается разобраться, что происходит в водоеме», – размышлял Иглмен, когда вел машину. С некоторых пор эксперимент со свободным падением стал для него чем-то вроде бренда. Замысел поражал своей непосредственностью: создавалась пугающая ситуация, в нашем случае – свободное падение, вызывающее у добровольца чувство замедления времени, а Иглмен пытался выяснить, в чем оно количественно выражается. Условия опыта воспроизводили инцидент из детства ученого, а цель исследования можно описать в терминах кинематографа: когда возникает ощущение замедленной съемки, насколько широкий охват камеры? На тот момент я прочел и выслушал множество рассказов людей, переживших опыт остановки времени. Моя мать тоже рассказала свою историю: когда она ехала по шоссе, прямо перед ее автомобилем упал рефрижератор, съехавший с грузовика, но она успела увильнуть в сторону – как ей показалось, довольно медленно. Но со мной никогда не случалось ничего подобного. Свободное падение в тематическом парке стоимостью 32,99 доллара за вычетом налога показалось мне безопасным и относительно легким способом получить глубокий психоделический опыт, и я решил поучаствовать в эксперименте в роли добровольца.
Ведущую роль в эксперименте играло разработанное Иглменом устройство, которое крепилось на запястье и было похоже на наручные часы, изобретатель окрестил его хронометром восприятия времени. Большой цифровой дисплей, заменявший циферблат, вместо времени в быстром темпе показывал какое-нибудь число и его изображение в негативе. Это выглядело примерно так:
Пока частота смены изображений оставалась относительно низкой, участник эксперимента еще мог различать цифры на дисплее, но как только скорость мелькания чисел превысит определенный предел, кажется, что изображения накладываются одно на другое, заслоняя друг друга, и доброволец видит лишь пустой экран. Предел, за которым теряется четкость изображений, строго индивидуален; перед тем как отправить добровольца в свободный полет, Иглмен определяет величину порога восприятия для каждого индивида и устанавливает скорость смены кадров на несколько миллисекунд быстрее. От меня требовалось пристегнуть устройство к запястью и смотреть на дисплей во время падения. Если бы время на самом деле замедляло ход, я воспринимал бы больше изображений за единицу времени и безошибочно распознавал цифры на дисплее.
Парк аттракционов располагался в нескольких километрах от Далласа, за чередой заправочных станций, простираясь вдоль грунтовой дороги, обсаженной молодыми деревцами, начинающими зеленеть. Когда мы подъехали ближе, я смог рассмотреть среди верхушек деревьев верхнюю часть веретенообразной металлоконструкции, которая отдаленно напоминала Эйфелеву башню, разве что заметно уступала ей в высоте и была окрашена в синий цвет. От взгляда Иглмена не укрылось, что я делаю заметки, и он решил их озвучить: «Автомобиль ползет по узкой грунтовой дороге, а издалека выступает вышка…»
Я ожидал увидеть огромный тематический парк, переполненный людьми, обставленный по всем стандартам сети «Шесть флагов», однако перед нами нарисовалась небольшая белая будка, где продавали билеты, а за нею виднелось пять экстремальных аттракционов, среди которых выделялась габаритами синяя вышка, которую я видел издалека. Аттракцион назывался «Точный бросок в свободное падение со ста футов». Мы приехали сюда в пятницу, во второй половине дня. Кроме нас, посетителей оказалось только двое – молодые парни с короткими стрижками, братья-близнецы, практически неотличимые друг от друга, поприветствовали нас лучезарными улыбками, причем у одного из братьев на следующий день намечалась свадьба.
ДАЖЕ В ШТАТНОМ РЕЖИМЕ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ МОЗГ НЕ ПЕРЕСТАЕТ ПОТЧЕВАТЬ НАС СВОИМИ НЕВЕРОЯТНЫМИ ВЫХОДКАМИ, КОТОРЫЕ ЗАЧАСТУЮ ПРОХОДЯТ МИМО СОЗНАНИЯ