Куда он денется с подводной лодки

Кормить его оказалось не обязательно: мяса в рационе у удачливого охотника имелось столько, что Тигр скоро стал похож на мультяшного Леопольда. У него округлились бока, а сытая морда лоснилась.

Вторая проблема – отсутствие отопления – решилась еще проще. На кухне в квартире была плита, а во дворе огромная куча угля. Три ведра угля в день – и такие комфортные условия для жизни еще поискать! Правда, отапливалась при этом только одна комната. Вторая – холодная – служила одновременно холодильником, погребом, сараем, складом для топлива и жилищем для Тигра. Ему хоть и не возбранялось гулять по всей квартире, но он предпочитал днем отсыпаться в нежилом помещении, скромно занимая там место на колченогом табурете, покрытом полосатым ковриком.

Баринов в свободное от службы время, вооружившись ведерком и лопатой, бегал вверх-вниз по деревянной лестнице, заготавливал уголек про запас.

Вообще, заготавливать пришлось все. Особенно продукты. В магазине – хоть шаром покати. Из мяса – только курятина со вкусом рыбы. Кур на местных птицефабриках кормили рыбными отходами, вот мясо и приобретало вкус рыбьего жира. Это было так отвратительно, что, вернувшись с Севера, Баринов куриное мясо не ел целый год. Даже зная, что в Ленинграде оно рыбой не пахнет, не мог пересилить себя и отведать симпатичную ножку, приготовленную заботливой тещей.

Теща спасала семью Бариновых от голодной смерти: раз в неделю Клавдия Васильевна перла на почту огромную сумку с продуктами и снаряжала посылку на Север. Посылать приходилось все, кроме макарон и сахарного песка. С этим проблем не было.

Раз Аллочка попросила мать послать им пачку ленинградской соли. Теща удивилась, но соль выслала. А в сопроводительном письме спросила: что ж это за место на карте родины, где жрать совершенно нечего и даже соли нет? А потом позвонила и уговорила Баринова отправить Аллочку в Ленинград на время его плавания, погостить.

Аллочка в ту пору уже была беременна, и они справедливо решили, что все складывается удачно: Илья – в море, Алла – к маме, рожать.

В подарок родным Алла повезла пачку местной соли. Была она чернее в сто раз той, которой в Ленинграде в гололед посыпали улицы. Задумаешь суп варить – приготовься к сложному процессу. Сначала варится соленая вода, затем фильтруется через слой марли с ватой, на которой остается черный осадок, а уж затем в соленой воде варится все, что положено для супа.

* * *

В день своего возвращения на родную базу из самого первого плавания Баринов получил из Ленинграда телефонограмму: у него родился сын. За рождение Андрюшки выпили у причала по соточке шила. А когда Баринов возвращался домой, в окне своей квартиры увидел свет. «Странно! – подумал Илья. – Алла в роддоме, в Ленинграде. Кто же тут у меня пристроился пожить?..»

Войдя в квартиру, увидел свои вещи связанными в узелки, вроде как собранными.

Не успел Баринов расположиться на отдых и откупорить бутылочку шампанского по случаю рождения ребенка, на пороге квартиры нарисовалась дама с двумя детишками в руках и тут же подняла хай, возмущенно потрясая бумажками.

– Ты хто таков? – вопрошала она, смешивая по-хохляцки три самостоятельные буквы русского алфавита «к», «г» и «х». – А вот это видел?

Дама сунула под нос Баринову листочек с лиловой расплывшейся печатью – ордерок на эту вот самую квартирку, в которой он жил. Спорить с напористой дамой у Баринова не было ни сил, ни желания. Покопавшись в узлах, он нашел кое-какие вещи, сунул их в большой пластиковый мешок, туда же кинул чистые носки и комнатные тапочки. Остальной нехитрый скарб сдвинул в угол, сказал, что на днях все заберет, и покинул квартиру. Дверь за его спиной захлопнулась с победным треском.

На лестнице, такой же бездомный, как и Баринов, сидел отощавший Тигр.

– С тобой-то что делать? – вслух подумал Баринов.

Потом махнул рукой, решительно подобрал кота, пристроил его поудобней на согнутой в локте руке и отправился в пристанище холостых и одиноких офицеров – в гостиницу с названием «Золотая вошь». Вообще-то официально – общага для одиноких, а в народе вот так красиво – «Золотая вошь»!

Там, то ли с горя – все-таки без дома остался, то ли от радости – сын родился, Баринов напился до бесчувствия в компании холостяков. А ночью ему снился сон, который не давал ему покоя весь год. Ему снился ромашковый луг и девочка, бегущая по лугу. Он знал, кто это, и очень хотел хоть раз догнать. Догнать, остановить, развернуть к себе, посмотреть ей в глаза. Ему казалось, что случись это во сне – и он узнает некую тайну.

Но догнать девочку ему ни разу не удалось. Он бежал, задыхаясь от бега, падал носом в траву, от бессилия плакал. Он боялся этих снов, потому что Алла пару раз говорила ему, что во сне он называет ее чужим именем.

Жена после этого подозрительно принюхивалась к нему, осматривала одежду, украдкой заглядывала в его записную книжку.

Однажды Баринов не выдержал и сказал:

– Это прошлое...

– Хорошенькое прошлое, если снится тебе чуть ли не каждую ночь...