Куда она ушла

В часе езды от дома было полно отличных мест для кемпинга, но я хотел отвезти нас в какое-нибудь особенное место, поэтому направлялся все дальше вглубь гор, в одно местечко недалеко от лесовозной дороги, где я часто бывал еще ребенком. Когда я съехал с трассы на гравийную дорогу, Миа спросила:

- А где площадка для кемпинга?

- Площадки — для туристов. Мы будем в свободном походе.

- В свободном походе? — ее голос повысился на октаву.

- Расслабься, Миа. Мой отец раньше работал здесь на лесозаготовках. Я знаю эту местность. А если ты беспокоишься о душе и прочем…

- Я не беспокоюсь из-за душа.

- Хорошо, потому что у нас будет свой собственный бассейн.

Я заглушил двигатель и указал Мие на место нашей стоянки. Оно находилось прямо на берегу реки, где образовалась небольшая бухточка, и вода была спокойной и кристально чистой. А вид во всех направлениях просто дышал свободой, ничего кроме сосен и гор, словно гигантская открытка, рекламирующая штат ОРЕГОН!

- Здесь красиво, — нехотя заметила Миа.

- Погоди, пока не увидишь панораму вон с того горного хребта. Не против прогуляться?

Миа кивнула. Я взял несколько сэндвичей, воды и две упаковки арбузных конфет «Now and Later», и мы отправились по тропе на вершину, устроились под кроной дерева, читали, ели, болтали. К тому времени, когда мы вернулись, на землю опустились сумерки.

- Пожалуй, лучше приняться за палатку, — сказал я.

- Тебе нужна помощь?

- Нет. Ты — гость. Просто расслабляйся. Почитай книжку или поделай еще что-нибудь в этом духе.

- Как скажешь.

Я вывалил части арендованной палатки на землю и начал устанавливать каркас. Вот только палатка была одной из тех новомодных версий, когда все дуги представляют собой один большой паззл, вместо тех простых в установлении палаток, с которыми я умел обращаться. По прошествии получаса я по-прежнему не мог похвастаться никаким результатом. Солнце скрылось за горой, и Миа опустила книжку. Она наблюдала за мной с немного удивленной улыбочкой на лице.

- Наслаждаешься? — спросил я, умудрившись покрыться испариной даже в вечерней прохладе.

- Определенно. Если бы я знала, что будет так весело, я бы давно согласилась пойти.

- Рад, что тебя это веселит.

- Да, вполне. Но тебе точно не нужна помощь? Провозишься еще немного, и мне придется держать для тебя фонарик.

Я вздохнул и поднял руки в знак капитуляции.

- Меня уделал какой-то несчастный кусок ткани из отдела спортивных товаров.

- У твоего противника имеется инструкция?

- Ну, когда-то она, наверняка, была.

Она покачала головой, встала и взяла верхушку палатки.

- Хорошо, возьмись за этот конец. А я за возьмусь за этот. Думаю, та часть, что длиннее, должна быть наверху.

Десять минут спустя у нас стояла палатка с вбитыми в землю колышками. Я собрал несколько камней и немного щепок для кострового места, и развел костер из принесенной древесины. Приготовил нам бургеры в сковородке над костром и запек бобы прямо в жестяной банке.

- Я впечатлена, — сказала Миа.

- Так тебе нравится кемпинг?

- Я этого не говорила, — сказала она, но улыбнулась.

Позже, только после того, как мы поужинали, съели поджаренный зефир и помыли за собой посуду в освещенной луной реке, после того, как я поиграл на гитаре у костра, а Миа сжевала «Starburst», запивая чаем, я, наконец, узнал, в чем заключалась суть проблемы с кемпингом.

Было уже около десяти вечера, но по-походному это все равно, что два часа ночи. Мы залезли в палатку и забрались в двухместный спальный мешок. Я прижал Мию к себе.

- Хочешь узнать, что самое лучшее в походах?

Я почувствовал, как она напряглась, но вовсе не из-за моего столь близкого присутствия.

- Что это было? — прошептала она.

— Что было что?

- Я что-то слышала.

- Наверное, просто какое-нибудь животное, — ответил я.

Она включила фонарик.

— Откуда ты это знаешь?

Я забрал у нее фонарик и навел его на нее. Ее глаза были размером с блюдца.

— Ты боишься?

Она опустила голову и едва заметно кивнула.

- В этой местности нужно беспокоиться только о медведях, а их интересует только еда, поэтому мы и убрали ее в машину, — успокаивал я ее.

- Я не боюсь медведей, — презрительно ответила Миа.

- Тогда чего?

- Я… я просто чувствую себя здесь живой мишенью.

- Мишенью для кого?

- Не знаю, для людей с ружьями. Для охотников.

- Глупости. Половина Орегона охотится. Вся моя семья охотится. Они охотятся за животными, а не за туристами.

- Я знаю, — тихонько сказала она. — И это не то, что я имела в виду. Я просто чувствую себя… уязвимой. Просто… я не знаю, мир кажется таким огромным, когда ты находишься посреди открытой местности. Словно в нем нет для тебя места, если у тебя нет дома.

- Твое место вот здесь, — прошептал я, уложив ее и прижав к себе.

Она устроилась поуютнее в моих объятиях.

— Я знаю, — вздохнула она. — Что за чудачка! Внучка ушедшего на пенсию биолога Лесной Охраны, которая боится кемпинга.

- Это только малая часть того, кем ты являешься. Также ты виолончелистка, чьи родители панк-рокеры. Ты абсолютная чудачка. Но ты моя чудачка.

Некоторое время мы лежали в тишине. Миа выключила фонарик и прижалась ко мне еще сильнее.