Куда они уходят

– А ты что предлагаешь? – Медик пожал плечами. – С этой клячей на горбу мы вообще до самой пенсии тут бродить будем… Ладно, в конце концов, его величество прямо сказал – пока птичка у нас, старуха Карменситу не тронет. Значит, лишних два-три дня ситуацию не меняют… А там, глядишь, и клювастый вылупится! У них ведь все это быстро, а, Лир?

– Точно не знаю, – задумчиво ответил паренек, – но если легенду вспомнить, то феникс всего-то в нашем мире две недели проводит… Он тут уже давно, стало быть…

– У нас есть шанс! – закончил за Лира Аркадий. – К тому же я не думаю, что…

Что именно он «не думал», так и осталось невысказанным. Вирусолог приостановился, сделал ладонь козырьком и уставился куда-то вперед. На горизонте темнела черная точка. Точка двигалась, подпрыгивала и постепенно увеличивалась в размерах.

– Мужики, вам это ничего не напоминает?

– Лошадь? – пробасил Барбуз, приглядываясь.

Лир сощурился и звонко расхохотался:

– Мул! Это же мул!

– А Кармен там не видно, нет? – заподпрыгивал Аркаша.

Паренек с сожалением покачал головой:

– Нет… Один он… Но это тоже хорошо!

– Чем же конкретно?

– Он нас сам отвезет куда надо, – улыбаясь, пояснил потомок лесных князей. – Даже карта больше не нужна, наверняка Кармен его у самого Разлома оставила, дорогу он найдет!

Паренек сунул два пальца в рот и громко протяжно свистнул. Точка вдалеке на мгновение замерла, издала пронзительно-радостный рев и запрыгала с удвоенной скоростью…

– А с этой что делать? – спросил Аркадий, глядя на неподвижно лежащую лошадь.

Лир пожал плечами:

– Да тут оставить, что же еще…

– Можно съесть! – облизнулся людоед. – Пока свежая…

– Дров взять негде, – оглядываясь по сторонам, вздохнул вирусолог, который, чего греха таить, сейчас тоже от хорошей отбивной не отказался бы. – А так и вправду подзакусили бы…

– А зачем дрова? – удивился великан, примериваясь, с какой части лошади начать завтрак. – И так хорошо! Даже и сочнее…

– Барбуз, фу! – рявкнул медик. – Еще чего не хватало! Она же живая!

– А что с того толку?! – в свою очередь возмутился людоед. – Живая она… Конь должен возить людей! И если он этого делать не хочет, а пристрастился в обратку на людях ездить, то таких коней…

– Скажи лучше, что просто жрать хочешь!

– И хочу! И скажу!

Лир посмотрел на сердитых спутников и потихоньку склонился над неподвижной лошадью.

– Вставай, – сказал он. – Иначе съедят. Я не шучу, вон там впереди – мул. Поедем мы на нем. А тебя Барбуз съест, он голодный… Это Аркадий для порядку с ним ругается, а так отдаст ему тебя, и все! Сытый людоед сильнее и безопаснее…

Лошадь открыла один глаз. Он был круглый, как блюдце, и полный ужаса.

Лир кивнул:

– Да-да, я не шучу! Ты сама послушай…

Лошадь приподняла голову и навострила уши.

– Нет, бородавчатый, и не проси… Ты, значит, тут мясные деликатесы наяривать будешь, а мы с Лиром – слюной давиться?!

– Зачем? Лошадь большая, даже я всю не съем!

– А я сырое мясо не употребляю!

– Так ведь вкусно!

– Ага, пресное, несоленое, из рук выскальзывает, вся морда в кровище, а вокруг мухи зеленые – туда-сюда, туда-сюда? Спасибо, перебьюсь…

– А я?!

– Ну ладно, ешь… Только за камни отойди, чтоб я не видел! Что-то я больно чувствительный в последнее время… И Лиру опять же несколько рановато на такое смотреть! Ведь только жить начинает…

Лошадь, до которой наконец дошло, что ситуация явно развивается не в ее пользу, испуганно заржала и вихрем взвилась с песка на все четыре копыта, заткнув за пояс самого Джеки Чана с его трюками без каскадеров и страховки…

Барбуз приуныл. Аркаша развел руками – мол, извини, друг, тут уж я ничего сделать не могу!

Лир потрепал по шее вовремя одумавшееся животное и свистнул еще раз. Мог бы и не свистеть – мул уже перемахнул через невысокое нагромождение камней, посрамив легендарную Сивку-Бурку, в три прыжка достиг нашей компании и, ткнувшись мордой в лоб горе-проводнику, что-то торопливо зафыркал. Лир слушал и кивал, разбавляя это фырканье глубокомысленным:

– Угу… И что? А она? Да-а?! А потом? Сколько, двое? Угу… А по времени отсюда сколько получится? Какой туман? Черный? Угу… Угу… Я тебя понял…

Когда мул наконец успокоенно притих, нетерпеливо гарцуя на месте, паренек поднял голову и сказал:

– Плохо дело! Белая Колдунья большое зло затеяла! Мул говорит, весь Разлом туманом заволокло, да не простым, а черным, непроглядным, серой отдающим. В одночасье, говорит, видимость пропала…

– А Кармен? – высунулся вперед испереживавшийся вирусолог.

– Ее старухины слуги схватили, двое, огромные, страшные, но не убили, даже не укусили ни разу, просто во дворец уволокли. Мул помочь не смог, она его наверху оставила, у трещины, боялась, что ноги переломает, там спуск больно крутой. – Лир посмотрел на товарищей. – В общем, не все пока так страшно, но нам надо спешить!

– Это и ежу понятно! – нервно сказал молодой врач, лихо вспрыгивая на спину выражающей полнейшую боеготовность лошадки.

Лир оседлал мула. Расстроенный людоед вздохнул и смирился с тем, что пока придется немного поголодать…

– Ехать-то далеко? – уже подпрыгивая на спине четвероногого «транспорта», спросил Аркаша.