Куда пойдет Путин? Россия между Китаем и Европой

Быстро заработанные деньги привели к массовому росту коррупции. Справедливости ради надо отметить, что принципы рыночной экономики и частной собственности были закреплены в первый президентский срок Путина (2000–2004 гг.). Либеральный налоговый кодекс способствовал улучшению инвестиционного климата, сдерживая отток капиталов и налогов. В 2005 году были созданы так называемые «национальные проекты», призванные служить оздоровлению социальной системы. Миллиарды нефтедолларов из доверху набитого стабилизационного фонда тратились на реформу здравоохранения, проекты строительства социального жилья и модернизацию образовательных учреждений. Путин ввёл европейское страхование — страхование автомобилей и здоровья стали для народа обязательными. Возникла современная банковская система. Граждане должны были учиться самостоятельности. За тысячелетнюю историю России частная собственность никогда не играла такой важной роли, как в Западной Европе. Каждому, кто имел деньги, завидовали, собственное имущество проматывалось, были утеряны купеческие традиции. Теперь легализация частной собственности стала вехой в развитии общества. Появились адвокатские конторы, защищающие граждан в судебных процессах. В единичных случаях предприятиям удавалось даже выигрывать судебные процессы против государства.

Рим или Византия?

Два лица Путина — Тандем во времена финансового кризиса — Фетишизм ценностей — Политолог должен быть демократом — НПО-низация внешней политики Запада

В отличие от эры Ельцина при Путине россияне взбунтовались только единожды — когда социально незащищенная часть населения была лишена права на бесплатное использование пригородного транспорта и когда её обязали содержать собственные квартиры в порядке без государственной помощи. В остальном среднестатистический россиянин чувствовал себя в путинском государстве защищённым. Большинство россиян приняло государственный капитализм (как экономическую модель развития страны). То, что контроль над полезными ископаемыми забрали у олигархов и передали в руки государственной власти, также получило одобрение общества. Чтобы вспомнить времена, когда в России дела обстояли ещё лучше, надо копнуть глубоко в давнюю историю. Запад не понял того, что Путин вернул многим русским чувство собственного достоинства. Россию снова зауважали, а не жалели, как нищенку. Различие между русским и западным европейцем, как написал один блогер, заключается в том, что у любого западноевропейского жителя на первом месте стоит его благополучие, а у русского — гордость за свою Родину. Западных наблюдателей раздражал жаргон Путина, которым он не стеснялся пользоваться публично: то он пообещал «мочить чеченских террористов в сортире», то предложил одному критически настроенному журналисту провести обрезание по исламскому обычаю, а однажды вообще заявил, что участников несанкционированных демонстраций надо разгонять резиновыми дубинками. Польский писатель Адам Михник как-то спросил Путина во всеуслышание, почему он, представитель великой европейской державы, использует риторику средневекового монгольского хана. Кроме всего прочего, к отчуждению между Россией и Западом привели многочисленные убийства известных критиков Кремля, так и оставшиеся нераскрытыми.

В мае 2008 года в России власть перешла тандему Медведева — Путина. По Конституции, после двух президентских сроков Путин больше не мог претендовать на президентство, но хотел всё же удержать власть. Сначала он разрешил нескольким кандидатам конкурировать между собой, но потом выбрал своего многолетнего помощника Дмитрия Медведева. Путин остался премьер-министром и по-прежнему выстраивал генеральную линию управления государством. Зато он при этом формально не нарушил Конституцию. Сразу же после этого на Россию обрушился глобальный финансовый кризис. В первые месяцы после коллапса американских банков и обвала европейской экономики казалось, что Россию постигнет такая же катастрофа, что в 90-е годы. Российское государство потеряло около 40 миллиардов долларов США инвестированного капитала в Америке. На спасение пострадавших от кризиса банков и промышленных комбинатов правительство должно было израсходовать более четверти всего денежного объема из стабилизационного фонда (200 миллиардов долларов США). Однако тандем не терял спокойствия. Экономика не была национализирована, и с помощью грамотного кризисного менеджмента кризис был преодолен.

В отличие от эпохи Ельцина, когда правительство выпрашивало деньги у олигархов, теперь олигархи сами выстраивались в очередь, чтобы получить от государства средства для спасения своих империй.