Куда позовёт прошлое?

– Не ходи, Лиз, – потянулся к жене Кирилл, – Я сам. Вот посижу пять минут, в себя приду и схожу на кухню.

– И навернёшься с лестницы, – насмешливо продолжила Лиза, – Я ведь вижу, до сих пор от сна не очухался. Нет уж, дорогой, лежи и жди таблетку. Я быстро.

Тихо прикрыв дверь, Лиза вышла, а Кирилл задумался. То, о чём рассказала Стася, не поддавалось пониманию. Что получается? Если однажды он откажется помочь, то в скором времени пополнит ряды тех, кто сейчас к нему за помощью обращается? То есть он обречён всю жизнь помогать и распутывать подобные истории? Это теперь его карма? Блин! Запутался… А хуже всего то, что во все эти расследования втянут не только он, но и все те, кто ему дорог, и не только ему угрожает опасность, но и родным. За них страшно. За себя, конечно, тоже, но им-то за что? Может быть, если бы он всё-таки умер зимой, семья жила бы спокойно? И тут же одёрнул сам себя. Как же спокойно! Тогда потусторонние гости Лизку принялись бы изводить. Нет уж. Пусть лучше его, он мужик всё-таки…

Конечно больше Кирилл заснуть не смог. Выпил сразу две таблетки, лёг, но сон никак не шёл, мысли гоняли одна другую, никак не желая успокаиваться. Определенно без Михальчука не обойтись. Если и искать решение, то только вместе, без оперативной информации Стасе не помочь. Её определённо что-то связывало с Прохоровым, тот попал в переделку, и только теперь погибшая девушка потребовала справедливости. Кирилл понимал, у Прохорова и Стаси имеются точки пересечения, после встречи в ресторане сомневаться в этом не приходилось, но как они связаны? Со стороны Прохорова, судя по всему, чувства, а Стася? Что по поводу его страданий думала она? Если они были действительно близки, как так вышло, что Прохоров ничего не знает о гибели девушки? Он вёл себя так, будто она пропадала где-то несколько лет, а потом вдруг отыскалась, сменив имя и фамилию. Выходит, допускает мысль, что Стася пряталась. От кого? Не от него ли? Если так, является ли это доказательством того, что к её гибели он непричастен? Скорее всего, слишком уж искренними выглядели его изумление и радость.

А как она погибла? Кровь. Всё платье было в крови, её под ногами девушки было столько, что казалось нереальным наличие в человеке такого количества крови, и платье всё порезано на животе в труху… И опять же, Стася требовала найти убийцу. Убийцу в прямом смысле слова или переносном? Ведь по сути, водитель, сбивший человека, тоже в какой-то степени убийца. Но нет… последние слова Стаси говорят о том, что всё-таки человек убил намерено, как она выразилась… «он снова начал убивать» … Именно поэтому Стася смогла прорваться в реальность? Возможно… Но о ком, о ком она говорила?

Промаявшись час, Кирилл поднялся, тихонько, стараясь не разбудить задремавшую Лизу, вышел из комнаты, пошёл в душ. Обычно контрастный душ помогал привести мысли в порядок, но сегодня не сработало, всё так же болела голова, мысли всё так же путались и хаотично, наплевав на логику, скакали в гудящем мозгу. Машинально Кирилл приготовил завтрак семье, сам не заметил, как выпил две кружки кофе, отстранённо глянул на часы. Сейчас тихий дом наполнится звуками, начнёт просыпаться семейство, и его состояние не останется незамеченным ни для кого. Разве что Максимка не спросит его ни о чём, не посмотрит с тревогой, пытаясь уловить подсказку в глазах, и Кирилл подозвал Дюка, снял с вешалки поводок. Хорошо, что сегодня понедельник. Можно спрятаться от семьи в офисе, вызвать туда Михальчука и устроить военный совет. Ничего нового. Всё повторяется из раза в раз.

Но даже пёс почувствовал подавленное состояние хозяина, он не убегал вперёд, ходил рядом, буквально шаг в шаг, задирал голову, вопросительно глядя на Кирилла, поскуливал в нетерпении, и всё норовил повернуть в сторону дома.

8

В офис этим утром Кирилл приехал уже в восемь часов. Никого из сотрудников ещё не было, и это хорошо, Киру не хотелось общаться, улыбаться дежурно, отвечать на ненужные вопросы. Он вообще мог не приезжать в офис, но дома ещё хуже, донимать вопросами, конечно домочадцы не станут, стоит рыкнуть разочек, но будут поглядывать на него с сочувствием, вздыхать, передвигаться на цыпочках, будто он тяжело больной. Так что лучше в офисе, к тому же есть необходимость поговорить с Михальчуком.

Рано звонить или в самый раз? Да ладно, полиция всегда должна стоять на страже порядка… Кирилл усмехнулся, нажал кнопку вызова, а в кабинет вошел Глеб.

– Чего так рано? – спросил Кирилл, вслушиваясь в гудки.

– Зная тебя, был уверен, что спозаранку явишься, лишь бы дома хмурой физиономией не отсвечивать.

– Привет, Дим! Не разбудил? – дозвонился до Михальчука Кирилл. – Я по делу. Ты накопал что-нибудь о Прохорове? – он поставил мобильник на громкую связь, положил аппарат на стол, повернулся к кофемашине.

– С чего такой интерес? – сонно отозвался Дима. Разбудил всё-таки следователя Кирилл, но пенять на друга Дима не решился. Вдруг пригодится? – Ты ж не хотел в это лезть…

– И сейчас не хочу, – подтвердил Кирилл, – Но кажется, моим мнением никто не интересуется.