Куда приводит судьба

– После похорон жены и дочери, Виктор держался и жил ради внука. Когда его свалил инсульт, Антон и не думал забирать сына. Дня три Максим жил у нас и Люда водила его в сад. А потом он, словно прозрел. Пришёл к нам, мы вместе собрали вещи и игрушки и он забрал сынишку. Правда, ключи от квартиры я у него забрал и предупредил, что буду навещать друга и обращусь в опеку. Виктор лежал в больнице столько, сколько было нужно. Встал вопрос о дальнейшем лечении и длительной реабилитации, мы его решили, сделав все необходимые документы. Антон знал об этом, предлагал и свой вариант. Он хотел, чтобы Витя продолжил лечение за границей. Нашёл убедительный довод. У Виктора в Германии есть родственники по линии матери. Там живёт его дядя, сестра, братья. Здесь наши мнения разошлись. Он вывез Виктора за день до того, как я собирался это сделать, сказав, что отправил тестя в Германию. Показал мне счёт об оплате, назвал адрес клиники. Я поверил! Я был дважды в компании. Он набирал при мне номер и передавал трубку, а на том конце провода, на ломаном русском языке, мне объясняли, что я тороплю события и раньше полугода можно не ждать результатов. Прошли полгода, и теперь он послал меня прямым текстом, сказав, чтобы я не лез в дела его семьи. Я не мог смириться и мы с сыном начали своё расследование. Не было полёта. Обвинить Антона в похищении, значит, отправить Макса в детский дом. Сказать, что знаем о похищении – подвергнуть опасности Виктора. Знаешь, где мы нашли его в апреле? В доме инвалидов в тридцати километрах от города. Там работала сестра Антона. Она и помогла брату. Я не буду тебе рассказывать о самой операции, скажу только то, что нашли мы его в гораздо худшем состоянии, чем было в больнице. Мы его нагло выкрали, устроив пожар. Никто из обитателей этого пристанища не пострадал, а само его нужно было сжечь полвека назад. Одного не досчитались, и у Антона появилась головная боль. Если признать останки тестя, то, как объяснить его появление там, но по факту, на пожарище не нашли останков, а это ещё сложнее. Это меня уже не интересовало. Витя попал сразу к знахарю, не везти же его в психушку. Когда стал похож на человека, перевезли в центр реабилитации, потом в санаторий. Так год и восемь месяцев прошли с момента «находки» до возвращения домой. Антону нужно каким-то образом «вернуть» тестя. Ты должна быть очень осторожна. Почувствовав вкус денег, он вряд ли от них откажется добровольно. Максим единственный наследник Виктора. Ты меня извини, но он женился, чтобы стать законным опекуном Макса.

– Я знаю об этом. Я вышла замуж тоже не по большой любви. Мне нравился Антон, но не более того. Как теперь он сможет доказать, что Виктор Николаевич мёртв? После всего, что сделал, он не может «оставить его в живых». А как быть самому Каменскому? Как объяснить своё длительное отсутствие?

– Фантазия у Антона богатая. Он может привезти урну с чужим прахом или его имитацией по липовым документам, а потом их потерять. Может отправить двойника из Германии в Москву, а потом заявить о пропаже, которую никогда не найдут. Я не знаю, что он придумает. Прошло почти два года с момента пропажи, он должен начать свою «деятельность». Твой визит очень вовремя. Как только я узнал от детектива, что ты разыскиваешь Виктора, я решил рискнуть, напустил таинственности. Но признаюсь честно, не ожидал такой решимости с твоей стороны.

– Как Антон мог пойти на такое?

– Витя оставил его в компании после развода с дочерью, но не как перспективного работника, а как хорошего исполнителя. Позже парень почувствовал власть и деньги, когда Витя попал в больницу. Лечить бывшего тестя затратно, проще списать его со счетов.

– Почему не прекратить мучения больного раньше? Чего он ждал полгода? – не понимала Ксения.

– Боюсь, он и сам теперь не сможет объяснить сделанного. Но я думаю, он всё сделал для того, чтобы оформить опеку, и не выглядеть недостойным опекуном наследника. Попрошу Людмилу забрать Максима к нам, а сами продолжим разговор, но уже с Виктором.

Стрельников вышел, оставив Ксению одну, но уже через пару минут на пороге кухни появился хозяин квартиры, пристально рассматривая гостью.

– Спасибо за Максимку. Тебе сколько лет, Ксения? – спросил он, и она отметила для себя, что говорит Каменский чуть медленно, словно взвешивает каждое слово.

– В июне исполнится двадцать два года. Как вы чувствуете себя?

– Живой! Хожу с тростью, речь восстановилась, но говорю ещё «неуверенно», мозг работает быстрее языка. Здесь живу три недели. В больнице провёл больше месяца, полгода валялся в доме инвалидов, откуда меня Юра и выкрал. Теперь ты об этом знаешь. Потом долго восстанавливался, достаточно долго. Самое страшное, когда ты всё слышишь, понимаешь, а ничего сделать не можешь.

Ты зачем замуж за Антона пошла? Нашла богатого спонсора?