Куда пропали снегири?

-   Совмещать? - матушка Фотиния смотрит на меня с удивлением. - Нельзя совмещать такую работу ни с какой другой. Можно оскорбить Божью Матерь сует­ностью, пустословием, мелочностью. Я совмещала вы­шивку только с молитвой. А потому работала по ночам.

-   Девять месяцев? - ахнула я.

А Фотиния вроде как винится, разводит руками, смущённо улыбается:

-   Так уж получилось...

Девять месяцев изо дня в день, вернее, из ночи в ночь, рождалась чудная Казанская икона. Именно столько зреет в материнском лоне человеческая жизнь. Матушка Фотиния выстрадала своё «чадо», перетерпела все ошибки и огорчения, возблагодарила за здоровье, а ещё за дарованные силы молиться каж­дый день, каждый час, каждую минуту.

-   Я, знаете, как приспособилась? Нанизываю четы­ре бисеринки на иголку и молюсь: «Пресвятая Бого­родица, спаси нас!» Как раз четыре слова. И считать не надо, так всю ночь с молитвой и работаю.

С одиннадцати вечера до пяти утра её рабочий день вышивальщицы. Потом немного вздремнёт, начинает рабочий день хозяйки - стирка, уборка, готовка. По­том дети приходят из школы, разговоры, новости, проверка уроков, подготовка к школе.

Когда я второй раз подошла к иконе в Казанском храме, я уже знала, что только на нимбе Богородицы более тысячи бисерных лепестков и что использована здесь изобретённая самой матушкой техника - двой­ной бисерный слой. Именно объёмное бисерное шитьё и создаёт удивительное впечатление, что икона живая. А ещё знала я уже, что в иконе использованы не нит­ки, а леска.

-   Почему леска?

-   А чтобы на века! Говорят же святые отцы, что времена грядут непростые. Кто знает, может быть, опять будут гонения на православие. Вдруг придётся икону прятать, вдруг где-то закопать случится. Нитки сгниют, а леска нет.

Умеет она удивлять, матушка Фотиния. Вот и этот ответ меня очень удивил и озадачил, а ещё заставил задуматься, поразмыслить. Любую работу надо де­лать на века. И дерево сажать, и дом строить, и икону, конечно, вышивать. И молиться, само собой, не о сию­минутном, преходящем, временном, а о том, что изме­ряется Божией любовью и благословением. Это и зна­чит - на века.

Лик Божией Матери и Спасителя писан Виктором Павловым. Об этом тоже хочется сказать особо. Ма­тушка Фотиния и Виктор приступили каждый к своему делу и ни разу (!) не видели работы друг друга. Но бисер­ная риза идеально легла на икону, будто кто-то долго и тщательно подгонял одно к другому. Виктор Павлов рассказал мне, что для него работа над Казанской ико­ной тоже была великой радостью. Он хорошо представ­лял себе, что подобной иконы нет не только в Астраха­ни, но и вообще в русской православной церкви.

Приближался престольный праздник храма - Ка­занская. Последние бисеринки крепила к ризе Божией Матери матушка Фотиния, последним взыскательным взглядом иконописца Виктор Павлов всматривался в своё произведение. Никто из прихожан даже не мыс­лил себе, какой подарок ждёт их на престольный праздник. Целый месяц накладывалась риза на икону.

- Приехали на «Волге» и увезли мою работу. В квартире стало непривычно просторно и пусто. Только бисеринки отдельные по дому рассыпаны. Грустно чуть-чуть, но ведь уже завтра Казанскую уви­дят астраханцы.

А они увидели и ахнули! Вставали на колени перед светлым чудотворным ликом, зажигали свечи, проси­ли, плакали, благодарили. Много православных соб­рала Матерь Божия в Казанском храме на Казанскую. А в толпе смахивала слезинки худенькая блондинка в белой нарядной блузке и лёгкой косынке. Рядом с ней стояла нарядная Дюймовочка в бархатном платье с изысканным жабо, с красиво струящимися по плечам волосами. В очках. Анечка Рогулина. Девочка, окрепшая материнской молитвой, материнским под­вигом и материнской верой.

Отец Валерий рассказал мне, что Казанская бисер­ная икона привлекла в храм много новых прихожан. Кто-то заглянул любопытства ради, прослышав о ди­ве, да и остался, кто-то, узнав о материнской молитве, устыдился, что оставил своих детей без Богородично­го заступничества и поспешил покаяться, кто-то с ве­рой и терпением заступил перед Казанской на труд­ную вахту молитвенного труда.

А сама матушка? А матушку стали одолевать прось­бами научить бисероплетению, бисероткачеству, бисеровышиванию. Она создала свою мастерскую, где учит тому, чем овладела сама. Мастерская создавалась чу­десным образом. Не было помещения. Вдруг сосед Рогулиных отдаёт под мастерскую свою старую квартиру. Не было оборудования. Отец Димитрий продаёт ста­ренькую машину и на вырученные деньги приобретает­ся самое необходимое. Желающих учиться оказалось много, но кропотливый труд, конечно же, не для всех. Сложился костяк из прихожан Казанского храма, а ду­ховником мастерской стал отец Валерий.