Куда пропали снегири?

Астрахань Москву не принимала: туман. Но мне по­сидеть пару часов в Домодедове совсем необремени­тельно: есть свежие журналы, есть весело попыхиваю­щий на буфетной стойке самовар. И - ожидание праздника в душе. Потому что еду туда, где ждут, и где завтра престольный праздник - Казанская.

Астраханский Казанский собор красив, его неда­ром называют жемчужиной Поволжья. Я успела к всенощной и вошла под высокие своды красавца юбиляра (а ему нынче девяносто лет). Служба уже шла, была в ней неповторимая благодать храмового праздника, которая как золотая ниточка по просто­му холсту - насквозь. Пели удивительно. Казанская икона Божией Матери в центре храма на аналое уто­пает в белых розах и голубой парче. Цветов море. В больших и маленьких вазах, на полу, перед икона­ми, на амвоне - повсюду. Прихожане принаряжен­ные, красивые. Мальчики из воскресной школы в бе­лоснежных сорочках, девочки в нарядных косыноч­ках. Красота. Праздник. Усталости от перелёта нет и в помине. Поднимаю глаза к огромному паникадилу, сверкающему светом заждавшихся праздника лам­почек.

- Новое, - тихо говорит мне стоящая рядом прихо­жанка, - только перед службой повесили, ох и торо­пились...

А я думаю о том, что у меня ещё никогда не было такой радостной Казанской. Всё как-то суечусь, всё бегом-бегом, опомнюсь - вчера была Казанская, а я вчера как раз мимо храма... Но сегодняшняя всенощ­ная компенсирует мои «бега». Сегодняшняя Казан­ская - особая. Уж очень благодатно, молитвенно, светло. Подхожу под благословение к настоятелю храма отцу Валерию (Павлову).

- Завтра непременно приходите. Гостей много ждём, служить будет епископ Иона.

На Казанскую небо просветлело. Все волновались - а ну как дождь! Крестным ходом идти и под дождём? Но Божия Матерь ради праздника Своего благослови­ла Астрахань синевой чистого неба.

Задерживаюсь у стенда, сооружённого прихожана­ми к юбилею. Чёрно-белые снимки из архива. Мер­зость запустения, кучи мусора, следы от кострищ, а в центре вместо аналоя - старенькая тумбочка, на ней Евангелие, икона. Так начинал отец Валерий. Так начинался приход. Внизу повеселее: цветные фото­карточки - день сегодняшний. Яркая зелень Троицы, светлые детские лица, обновлённые фрески на стенах, витраж при входе. Много успели за семь лет как храм открыли вновь. Много трудились. Много вынесли. Много молились. Но главное, не только стенам дали вторую жизнь - приход возродили. А ведь именно им, приходом, и определяется каждодневная жизнь лю­бой церкви.

-    Люди у нас замечательные. Для храма ничего не жалеют, во славу Божию трудятся. Если бы не они... - говорит отец Валерий, когда подошла к нему с позд­равлениями.

Ликование. Праздник! Казанская! Божия Матерь с одной из самых почитаемых на Руси икон взирает на обновлённые стены Казанского собора. «Заступница усердная...» - поёт хор. Душа поёт, не словами только, а светлыми чувствами. Прекрасней есть ли что-нибудь ещё?

-    Вас к телефону, Москва... - одна из прихожанок пробирается сквозь толпу молящихся, машет мне ру­кой.

Как скоры вы, скорбные вести! Именно на Казан­скую рано утром умер мой отец.

-    Я сейчас вылетаю, - кричу в трубку. - Я сейчас вылетаю...

«Заступница усердная...» - поёт хор. А я тихо пла­чу, присев на краешек кресла, среди стопок книг, цер­ковной утвари, календарей. Входит батюшка. Взгляд сострадательный. В руках икона:

-    На Казанскую умер, значит, утешение вам. Божия Матерь в такой праздник к себе забрала. Многие бы так хотели. Примите от меня Казанскую, пусть икона укрепит вас, поможет перенести скорбь.

Заступница усердная. Только десять минут назад она ликованием сердца делила со мной радость. И вот уже делит беду... Беру себя в руки, вытираю слёзы. Папа жил в Донецке, мне надо срочно лететь туда.

-   Когда ближайший самолёт на Донецк?

-   На Донецк из Астрахани - рейсов нет...

-   Поезд на Донецк...

-   Поезда на Донецк не ходят.

Решаю лететь в Москву, оттуда проще...

-   Ближайший рейс на Москву завтра, но над Астра­ханью снова туман, рейс может задержаться.

Не успеваю. Надо взять себя в руки и успокоиться. Но я не успеваю...

Подходит коренастый мужчина в свитере, неболь­шая бородка, открытый взгляд. Батюшка знакомит меня с ним, говорит, что это один из самых активных прихожан.

-   Что вы решили?

Рассказываю: самолёты не летают, поездом до Москвы двое суток, а там ещё сутки... Не успеваю. Не знаю, что делать.

-   А я знаю. Повезу вас машиной.

Через двадцать минут прихожане уже собирали нам в дорогу сумку с продуктами. Праздничная трапе­за по случаю Казанской благословила мне от своих щедрот паёк в скорбную дорогу. Подошла небольшо­го роста женщина, большие очки чуть затемнены. Я видела её в храме. Она что-то втолковывала перед службой девочкам из воскресной школы.

-   Я с вами поеду. Батюшка благословил, дорога неблизкая, мало ли что. Мой муж вас повезёт, только заедем на десять минут домой переодеться.

Собирались они по-военному: быстро, чётко, без разговоров. Вера Фёдоровна и Василий Петрович -муж и жена. Вчера ещё чужие, а сегодня первыми при­шедшие на помощь.